Слезы Африки

Сеньориту Маргарет раздражал язык человека, кто слишком часто и без особенной причины становился чрезмерно сварлив и груб, но и в то же время ей нравилось беседовать с ним, хотя бы потому, что, начиная с того дня, оставшегося в далеком прошлом, когда умер ее отец, она очень редко разговаривала о чем-нибудь постороннем, что не было связано с перспективами на урожай, так волновавший Тулио Грисси, или с успеваемостью некоторых детей, что в гораздо меньшей степени волновало их родителей.

Если оставить в стороне его фантастические истории, этот лысый с большими лошадиными зубами, безо всяких сомнений, был весьма любопытным персонажем со своим особенным восприятием окружающего мира и населявших его людей, что помогало уже зрелой учительнице позабыть о неисчислимых заботах, терзавших ее сознание.

Спустя пару часов раздался металлический скрежет, и почти сразу же с необыкновенной ясностью прозвучал хриплый голос пигмея, сообщивший, что можно отправляться в путь.

Любопытный факт – моторы таких мощных грузовиков работали почти бесшумно, наводя на подозрение, что их специально подготовили для этих целей, а еще удивляло то, что последний грузовик тащил за собой тяжелую металлическую сетку, чье назначение было стереть как можно тщательнее следы колес.

– После этого никто точно не сможет определить как давно мы здесь проехали, – пояснил МиСок в ответ на вопрос, заданный Менеликом Калеб. – Ни даже сам Ламбередереде, кто самый лучший «следопыт» среди всех, кого я знаю, и даже он не сможет с точностью сказать когда мы проехали: час назад или прошло три дня.

Возможно по этой причине, но продвигались они вперед крайне медленно, и когда один из пассажиров уставал сидеть внутри грузовика, то соскакивал на землю и шел, но всегда перед грузовиками, чтобы и его следы стерли также.

Известно, что в лесу голос человека можно услышать на большом расстоянии, и могло так случиться, что какой-нибудь крестьянин, не замеченный пигмеем, будет бродить невдалеке, а потому Амин строго настрого приказал, чтобы все сохраняли абсолютное молчание.

– Нужно быть осторожным, – сказал он. – По местным законам тот, кто донесет, имеет право на процент с товара, который полиция захватит. Хотя, в большинстве случаев единственно, что получает, это пулю в затылок.

– Преувеличиваете.

– Кто преувеличивает? – обиделся ливиец, и недовольно покачал головой. – Имейте в виду, что не так давно здесь командовал император Бокасса: настоящее чудовище, который пожирал сердца своих врагов. Французам удалось свергнуть его, но вот часть его войска до сих пор остается приверженцами тех методов.

По мере того, как они приближались к границе, что, откровенно говоря, была лишь воображаемой линией, проходящей через сельву, напряжение возрастало, и, несмотря на короткие сообщения, присылаемые маленьким Ламбередереде по радио, что все в округе спокойно, большинство браконьеров выказывали очевидные признаки беспокойства.

– Если что-то произойдет в джунглях, – наставляла сеньорита Маргарет самых маленьких, – кидайтесь под кусты и не шевелитесь там до тех пор, пока вас не позову.

К счастью, нервное напряжение не может долгое время гнездиться вверху живота, и достаточно было того, что проезжая под раскидистой и густой кроной одного из деревьев, какая-то птица с необыкновенной точностью опорожнилась точно на прямой нос «Царицы Билкис», то тут же со всех сторон раздался хохот, что позволило остаток дня провести в гораздо меньшем напряжении.

Ближе к вечеру они сошли с извилистой лесной тропинки, чтобы спрятаться в зарослях кустарника, и после того, как поужинали галетами и небольшим количеством сыра, распределили дежурство таким образом, что на страже всегда находилось не менее трех вооруженных человек.

Было строжайше запрещено курить, а кому потребовалось справить нужду, должен был выкопать глубокую яму, и затем закопать свои экскременты.

– К чему такие предосторожности? – поинтересовался Бруно Грисси. – Дерьмо, оно и есть дерьмо, и ничего более.

– Это ты ошибаешься, сынок, – заметил МиСок. – Вот твое дерьмо мне точно укажет сколько времени ты провел здесь, даже может рассказать, что ты съел. А если получится выяснить, что ты ел, то узнаю белый ты или черный. И если ты совсем достанешь меня, то и откуда ты прибыл.

– Да ладно!

– Серьезно тебе говорю, – прошептал тот еле слышно. – Когда белые едят рис или какое-нибудь другое жесткое зерно, то оно выходит у них почти целиком, потому что почти не жуют. А если ты присмотришься к «кучам» бедуинов, то заметишь, что они очень компактные и едва попахивают, потому что те мало пьют воды. И у них почти никогда не бывает глистов, но вот дерьмо негров из джунглей буквально напичкано ими и воняет черт знает как, за пять метров можно учуять.

– Надо же, никогда мне такое в голову не приходило, – пробормотал удивленно рыжий.