Слезы навий

Исказился в усмешке рот поглощенной, она поднялась, отряхнула балахон и направилась к двери. Коснулась ее рукой, та пошла трещинами, почернела.

– Так и будешь здесь сидеть? – покосилась на Нейлу.

Понадобился всего один удар по трухлявой двери, чтобы та осыпалась щепками.

Нейла переступила через остатки и вышла в коридор. Где-то слышались крики и беготня. Нейла, озираясь, прошла по коридору, уперлась в лестницу, подумав, направилась вверх. Шла беззвучно по каменным ступеням. На стенах были видны фрески. Нейла смотрела на них с любопытством. В их дворце фресок не было. Дворец Хлада отличался величием и мрачностью. Фрески темные. Ступени каменные. Окна, хоть и высокие, пропускающие, казалось бы, много света, но задрапированные тяжелыми серыми гобеленами. Мрачные тени, появляющиеся в стенах и в них же исчезающие.

Нейла шла озираясь. Боясь, что сейчас сюда могут выскочить соглядатаи.

Свернула еще раз и увидела распахнутую дверь. Осторожно, на цыпочках прошла, заглянула. Как раз, чтобы увидеть, как вспыхнула серая воронка посреди зала правителя.

– Они уводят жреца! – Ее визг эхом разнесся по коридору, и тут же, перекрывая его, грянуло:

– Нейла!

Голос был знаком. Она оглянулась и увидела спешащего к ней начальника стражи Святозара. Серая круговерть зашелестела, закрываясь.

– Ну уж нет! – выкрикнула Нейла и кинулась к ней, в последний миг успела впрыгнуть, и воронка закрылась.

Святозар, тяжело дыша, остановился в пустой комнате.

Из окон дворца хлынула тьма, вороны шарахнулись к лесу. Тьма взвилась и разлеглась над Хладом, закрыв город от солнечного света.

Игнат нахмурился:

– За жрицей собрался?

Тимир покосился на беса:

– Она направилась в Обитель?

Игнат пожал плечами:

– Собиралась.

Тимир побледнел:

– Не успеем.

– Ближе портал нельзя было сделать? – ткнул в спину беса Радомир.

– Ближе нельзя! – оскалился бес. – Заповедные места. Порталы в них не глушатся…

– Боялись ведьмы, что к ним враги полезут?

– И правильно боялись, – продолжал скалиться Игнат.

Тихон подскочил на месте от нечаянного хруста ветки под ногой:

– Здесь везде проклятия!

– Проклятия? – охнула Тала и начала озираться.

– Нет здесь проклятий, – выдохнул раздраженно Тимир.

– Я бы не был так уверен, – хмыкнул бес, с удовольствием глядя, как застонал Тихон, закатывая глаза.

– Милые ведьмы всех миров, приходите к нам в Обитель за знаниями. Если повезет… – усмехнулся Радомир.

– Это необходимость, – скупо буркнул Тимир и направился вперед.

– А как мы найдем Обитель, если ты утверждаешь, что она невидима?

– Это для нас она невидима. – Тимир кивнул на Аглаю. – Ведьмы ее видят.

Аглая побледнела, кивнула и направилась мимо деревьев туда, где сквозь них, словно путеводная звезда, играл световой блик на куполе башни.

Легкие солнечные лучи проглядывали сквозь листву, в ветвях шуршали мелкие птахи. И даже животные, чересчур смелые, останавливались, глядя на путников. Радомир то и дело хватался за лук, но Тихон сразу его предупредил:

– Нельзя в заповедном, бед не оберемся…

И лук лег обратно за спину. Оставалось только смотреть на красоты дивного леса.

Ближе к вечеру не выдержала Тала:

– Никак леший кругами водит. Сколько уж времени идем, а будто и с места не сдвинулись.

Аглая не ответила. Шла, глядя вперед и хмурясь. А в лесу становилось мрачнее, крючковато изгибались кроны деревьев, листва осыпалась от прикосновений. Слякотно чавкало под ногами. Птичий щебет уж и не был слышен, даже дикий зверь и тот не пробегал. Тянуло ко сну. Веки сами собой закрывались, и шаг у путников становился все медленнее. Аглая еле перебирала ногами, глядя уже не на посеревший купол Обители, а в землю.

«Зачем мы туда идем? Вернуться домой? Кто? Я. Одна. Некого больше возвращать. Стас погиб, Риту я сама убила. Ника даже если и вернется, то уже никогда не станет прежней. Игнат… Разве такой может вернуться в мир? Бес». А Аглае как возвращаться? Что она родителям друзей говорить будет? По спине ледяным ознобом страх. Нечего ей сказать. Нечем оправдать себя за то, что она жива, а они… Аглая шмыгнула носом и остановилась.

– Незачем идти.

– Не смей. – Руки Тимира подхватили, не давая упасть. – Это морок… Все мысли и страхи – всего лишь морок.

Аглая уткнулась в его плечо, всхлипнула:

– Зачем? Для чего я туда иду?

– Чтобы жить, чтобы позволить жить другим. – Он гладил ее по волосам. – На тебя только надежда. Оглянись. Посмотри, что ты делаешь?

И Аглая оглянулась. В потемневшем лесу они одни остались стоять на ногах. Даже бес Игнат и могучий охотник Радомир лежали у высокого дуба.

– Почему?

– Потому что ты не хочешь.

– А ты?

Он приподнял ее лицо за подбородок, посмотрел в глаза:

– Я единственный, ради кого ты все еще готова войти в Обитель.

Аглая запустила пальцы в густые волосы Тимира, коснулась губами его лица и шепнула:

– Ты должен стать жрецом.

– Я не настаиваю.

Аглая потянулась всем телом к Тимиру, чувствуя, как он напрягся:

– Я знаю, чего хочет Гаяна.

– Я знаю, почему она этого хочет. – Голос его стал хриплым.

– Ее предали…