Слёзы Цернунна

– Пустое. Надеюсь, вам известно, насколько далеко от нас находится это море. Зозим утратил чувство реальности, не знаю уж почему. В любом случае есть вещи похуже. Когда я была кошкой-магом…

– Вы были кошкой-магом?! – воскликнул Ковен.

– А вы в самом деле не берёте практикантов? – снова сыграл на кантеле Лексиос.

– Чувствую, ты от меня не отстанешь. Ответ будет такой: когда-то брала, теперь нет. Мы с Эрк обе были кошками-магами. В молодости мы охотились вместе, но после того, что с ней случилось, решили прекратить это дело. Но хватит о нас. Расскажите лучше, что делается в замке. Мне не хватает моего старого гнезда.

– Ну, в замке, там… – невнятно начал Ковен.

– Всё хорошо… – заключил Лексиос.

Школяры совсем растерялись и не знали, что ответить.

– Не стоит играть в прятки, я знаю и про Шамониос, и про Трилика. Сестра во всём этом принимала участие. И вспомнила о моём существовании исключительно по этой причине, лентяйка и ненавистница!

«Она ничего не знает про рукокрылого, – сообразил Ковен, – иначе поняла бы, чего опасается архонт».

– С начала года в замке множество магических аномалий, – признался Лексиос.

– Поэтому в Каслкотц прибыли рыси из Агхарта? Такое событие случается раз в сто лет. Стало быть, причины серьёзные. Но всё образуется. Во всяком случае, я на это надеюсь. А вот и посылочка для моей сестрицы, – сказала она, вытащив на свет небольшой кубик, завёрнутый в крафтовую бумагу.

Драк, появившийся с куском дерева в зубах, посмотрел на него жадным взглядом.

– А что это такое?

– Эрк ничего вам не объяснила?

– Сказала только название: «нюхач». И больше ничего.

Изобретательница взглянула на них с тем же лукавым выражением, что и несколько минут назад.

– Ах она хитрюга, молчунья! А вот я вам сейчас всё покажу. Ей в отместку.

Она развернула бумагу и достала механическое существо, похожее на скарабея. Скарабей был величиной примерно с Зародыша.

– И для чего он служит?

– Это скарабей-следопыт. Эркенбальда попросила меня сделать аппарат, который чуял бы колдовство, отсюда и название. Скарабей находит того, кто отправил заклинание. Достаточно положить частичку вещества, на которое попало колдовство, вот сюда, – Миркенбальда приподняла надкрылья жука и показала небольшое углубление. – Он сразу активизируется, а затем нужно только следовать за ним.

«Эркенбальда не может забыть про рукокрылого, – размышлял Ковен. – Нораспознает ли нюхач-следопыт водооккультные знания?»

– Не знаю, зачем он ей понадобился, – продолжала сестра-близнец, заворачивая своё изобретение обратно в бумагу. – Несите осторожно, вещь хрупкая. А теперь бегом! Хоп – и нету! Мне нужно набраться сил. Увидимся сегодня вечером на празднике архонта.

– Но… вы же сказали, что не берёте практикантов!

– Не беру, и архонт прекрасно это знает. Однако ему очень хочется похвастаться обладательницей премии Милхана. Вот уже два года он не даёт мне покоя. Мне это действует на нервы. У меня работы выше головы.

Друзья вышли на улицу и сразу почувствовали зимнюю стужу.

– Слышали, что сказала Эркенбальда? – спросила Сирения, когда компания двинулась в обратный путь. – Как вы думаете, что происходит в замке?

– В замке с начала учебного года постоянно что-то происходит, – ответил Ковен. – Хочу обратить ваше внимание: день клонится к вечеру, а мы так и не отыскали главных наставников. Пора приниматься за дело, не то останемся с носом!

Глава 21 Агоналии у архонта

Школяры почувствовали приближение праздника уже в «Перинке». Когда они вернулись, их порадовали чаем и горячими травяными отварами с печеньем на подносах, украшенных нетающим снегом. Они устроились болтать в тепле гостиной в ожидании приёма у архонта. Кое-кто из школяров – к примеру, Брайна – оставил на сверкающем снегу следы лап и крошки. В гостиной возле подушек лежали букеты из зелёных еловых веток, каждый мог о них потереться, поделиться радостью и унести с собой свежесть зимнего леса. Золотые и серебряные гирлянды переплетались между люстрами.

– Вы ничего не знаете об Агоналиях, – проговорила Акхана таинственным голосом, устроившись на табурете возле камина. – Вы будете радоваться, веселиться, лакомиться, но сути праздника вы не знаете. Подойдите ко мне, я вам кое-что расскажу.

Огонь отбрасывал отблески на белую с чёрными пятнами шерсть старой дамы-ирбиса. Школяры расселись вокруг неё и внимательно слушали. Все, кроме Ансельма. Тот, развалившись на пушистом ковре, уже спал и дико храпел с открытым ртом.

– Тс-с-с! – сказала старушка, распушив хвост и подняв лапу.

Воцарилась полная тишина.

Все широко раскрыли глаза и насторожили уши. Даже Дареза, по-прежнему одиноко сидевшая в углу, устремила взгляд на Акхану.

– Прислушайтесь.

И опять тишина. Стены и окна не пропускали оживлённого шума улиц. Потрескивал огонь, ветер завывал в трубе.