Слезы Зоны

— Ночуем здесь, — распорядился Немо, извлекая из рюкзака банку печеночного паштета и галеты. — Эрудит, выставишь часовых. Я дежурю последним. Девчонку в часовые на назначать. И дайте мне хоть раз нормально поспать!

— Немо, у тебя… у тебя вообще, совесть есть? — спокойно и даже как-то жалко возмутился Эру. — Это мои люди! И приказы им отдаю я! А уж мною тебе командовать вообще никто не позволял!

— Твои люди? — уточнил Одинокий снайпер, не отрываясь от трапезы. — Твои приказы выполняют? А когда это ты Штыку приказал в шахида сыграть?

— Так может скажешь что ты? Понятно же с этим всё! Не хотел он мучиться, вот и рванул себя. А что их всех положил — нам просто повезло! Может и крышу у него сорвало, после того как ногу прострелили, да среди монолитовцев, выродков этих тупых, побывал!

— Да-да. Конечно. Так оно и было, — не стал спорить Немо, быстро окончил трапезу и когда остальные только стали доставать консервы, улёгся возле дерева. Сунув под голову рюкзак, а оружие сложив возле правой руки, он чуть поёрзал по земле, устраиваясь поудобнее, и закрыл усталые глаза.

— Ну и ну! — лишь и сумел выдавить Эру на очередную наглость. Но про себя он расписал все куда более подробно: „Что же он сделал со Штыком? Неужто Игрок с Фашистом погибли также, свихнувшись? Нет, пора с ним кончать! Хрен уж с ними, с схронами! Заберем то, что у него с собой и хватит с нас. Зато живы останемся и мозги сохраним. Страшный он чело… Какой он к чёрту человек??? Да в кровососе или бюрере каком-нибудь и то больше человеческого. Как он зыркнул-то, скотина! И как только штаны я не намочил? Неееет, не загадывал он ничего у Исполнителя желаний! Для того, чтобы загадать нужно быть человеком. А он не был никогда. Точно не был. Неужели и его, как бюреров, контролёров, химер Зона эта проклятая выплюнула? Зачем же тогда ему мы нужны были и артефакты. Хотя, артефакты ему, похоже, и не нужны. На хрена ж он нас таскает по Зоне всей? Хрен бы разобрал его, ублюдка проклятого! Чего ж он с нами делает! Ещё и хамеет, сука! Как он меня построил-то!“ — от злобы ложка сильно прыгала в правой руке, противно звеня по банке, а пальцы левой невольно сплющили жесть банки. — Чего думаете, братья сталкеры? Что делать-то будем?

— С ним? — шёпотом спросил Москит, кивая на уже уснувшего Немо. — Или вообще?

— И с ним, и вообще, — кивнул Эру.

— Давайте-ка сперва до утра доживём, — неожиданно грубо прервал их Каль. — Чего-то у нашей группы в последние дни появилась дурацкая привычка уменьшаться.

— А все он! — зловеще зашептал Москит. — Думаешь просто так все происходит? Немо все это! Он и происки его дурацкие! С него и надо начинать.

— Не, Москит! Не дам я вам… — Перун повернул винчестер в сторону сталкеров. — И тебе, Эру, не позволю.

— Ты сдурел? — хрипло закашлялся Москит, подавившись овощным рагу и остервенело стуча по груди.

— Да я тебя, сявка мелкая! — в бешенстве выпучил глаза Эрудит, медленно поднимаясь. — Я твою шкуру спас, когда в свой отряд взял, я её тебе и продырявлю!

— Попробуй, — как-то спокойно, буднично, предложил Перун, легко перехватывая оружие обеими руками и наводя в грудь старого сталкера.

Именно это спокойствие и напугало Эру. Заставило поверить, что мальчишка не сошёл с ума и не врёт. Он действительно готов нажать на курок, направив дуло винчестера в грудь вчерашнего вожака.

— Да ты чего, Перун? — Каль перепугано уронил банку холодного супа себе на колени. — Ты с чего так взъярился-то?

— Нельзя его убивать. Он жить должен.

— Ты откуда это взял, щ-щенок?! — немного остыв, но все равно злобно прошептал Эру.

— Не знаю. Я — не знаю. А Штык знал. И Фашист тоже понял. Но поняли они оба уже поздно. И сказать никому ничего не успели.

— Тааааак, а вот про Штыка с Игроком поподробнее, — наконец взял себя в руки старый вожак, с трудом разжимая кулаки. — Что это они узнали, но слишком поздно?

— Игрок не узнал. Он гадом был и сдох так же.

— Рассказывай! Все рассказывай! Думаешь, не слышал я, как вы со Штыком шушукались да переглядывались? Не родился ещё тот сопляк, который бы меня обмануть сумел!

— Расскажу. Я все расскажу. Только ты сперва сядь и ствол отодвинь подальше.

Эрудит вынужденно опустился не место.

— Ну давай.

— Ствол отодвинь. И ты, Москит, тоже.

Прожигая мальчишку ненавидящими взглядами, сталкеры отодвинули оружие насколько позволила длина руки. Даже теперь чтобы схватить оружие им хватило бы секунды. Но винчестер в руках Перуна всем своим видом показывал, что секунды у них не будет.

— Может теперь ещё и трусы снять прикажешь? — попытался превратить беспомощность в ехидство Москит.