Слишком много и всегда недостаточно

На ранних этапах это его дорогостоящее начинание с энтузиазмом, хотя и скрытно, финансировал мой дед. Возможно, Фред не сразу понял масштабы амбиций сына и уж точно понятия не имел о том, что тот фактически продвигает небылицы, но, как бы то ни было, Дональду было позволено тратить отцовские деньги в свое удовольствие. Со своей стороны, Фред был твердо намерен сделать так, чтобы деньги в карманах сына не переводились. К примеру, в конце 1960-х годов он построил многоэтажку для пожилых людей в Нью-Джерси, отчасти в качестве упражнения по освоению бюджетных денег (Фред получил практически беспроцентный госкредит в сумме 7,8 миллиона долларов, покрывший 90 процентов затрат по строительству этого объекта), а отчасти чтобы показать, как далеко он готов пойти в обогащении своего среднего сына. Хотя Дональд собственных средств в проект не вкладывал, он получил гонорар за консультирование и постоянные отчисления за управление этим зданием, которое на самом деле осуществляли другие сотрудники. Один лишь этот объект приносил Дональду десятки тысяч долларов в год, несмотря на то, что в сущности он не нес никаких рисков ни по реализации проекта, ни по последующему управлению недвижимостью.

Подобный же трюк Фред провернул с жилым комплексом Swifton Gardens, построенным FHA. При изначальной стоимости строительства в 10 миллионов долларов, он купил его с торгов за 5,6 миллиона за счет кредита под залог недвижимости в сумме 5,7 миллиона. Когда позднее он продал эту собственность за 6,75 миллиона долларов, все лавры, вместе с большей частью прибыли достались Дональду.

Вначале мой папа лишился своей мечты о полетах, а теперь терял и то, что, казалось бы, является неотъемлемым. Он больше не был мужем; он почти не видел своих детей. Он не имел представления о том, что его ждет или что ему делать дальше. Но он понимал, что единственным способом сохранить остатки собственного достоинства было уйти из Trump Management, на этот раз навсегда.

Первой квартирой папы после того, как он съехал из Highlander, была студия в цокольном этаже кирпичного дома на тихой тенистой улице в Куинсе. Ему исполнилось тридцать два года, и до этого он никогда не жил один.

Первое, что мы увидели, переступив порог, были аквариум с двумя садовыми ужами и террариум с королевским питоном.

Еще два аквариума – один с золотыми рыбками, а другой с мышами, копошащимися в соломе, – были установлены на тумбе слева от змей. Я поняла, для чего нужны мыши.

Кроме раскладного дивана, небольшого кухонного стола с парой дешевых стульев и телевизора, было еще два террариума, в которых жили игуана и черепаха. Мы звали их Помидорка и Иззи.

Папа выглядел довольным своим новым жильем, а зверинец продолжал пополняться. В одно из посещений он отвел нас в бойлерную и подвел к картонной коробке с шестью утятами внутри. Арендодатель разрешил ему установить инфракрасные лампы для создания импровизированного инкубатора. Утята были такими крошечными, что нам приходилось кормить их из пипетки.

«Просто включи мозги как следует», – сказал дед моему отцу, как будто это все, что нужно, чтобы бросить пить. Как будто это всего лишь вопрос силы воли. Они были в библиотеке, но на этот раз сидели друг против друга не как равные (равными они не были никогда), но как два человека, которым нужно решить одну проблему, даже если они и никогда не найдут общего решения. Хотя за последние несколько десятилетий медицина радикально поменяла свое отношение к проблемам алкоголизма и зависимостей в целом, общественное мнение особых изменений не претерпело. Несмотря на программы лечения, такие как существующие с 1935 года «Анонимные алкоголики», предубеждение против зависимых и зависимостей по-прежнему имело место.

«Просто прими решение, Фред», – сказал дед: очередная бесполезная банальность в духе Нормана Винсента Пила. Единственным подобием философии, имевшимся у Фреда, было евангелие процветания, которое он использовал по любому поводу без разбора и которое никогда до той поры не причинило большего вреда никому из его детей, чем именно в тот момент.

«Это все равно что сказать, что мне нужно решиться бросить рак», – ответил папа. Он был прав, но мой дед полностью разделял преобладавшую в обществе позицию «во всем виновата жертва» и не был готов совершить усилие, чтобы вникнуть в суть сказанного.

«Мне нужно победить это, пап. Не думаю, что смогу справиться с этим сам. Знаю, что не смогу».

Вместо того чтобы спросить: «Чем я могу помочь?», Фред сказал: «Чего ты от меня хочешь?»

Фредди не знал, с чего начать.