Слишком много поваров

Толман снова взглянул на бумаги. — Так что Беррэн и Вукчич получаются наиболее вероятными, а Валленко, Росси и вы — еще тремя возможными преступниками. Но круг подозреваемых этим не исчерпывается. Кто угодно мог войти в банкетный зал с террасы. Стеклянные двери были закрыты и занавешены, но не заперты. Как минимум трое из гостей могли это сделать: Леон Блан, который отказался принимать участие в дегустации из-за вражды с Ласцио и ушел к себе, миссис Койн, почти час гулявшая вокруг, включая отрезок времени между Беррэном и Вукчичем, и мисс Беррэн. Блан утверждает, что все это время находился у себя в номере, но в конце коридора левого крыла есть выход на боковую террасу, которым он мог незаметно воспользоваться. Миссис Койн говорит, что гуляла по дорожкам и газонам, на террасу не заходила, вернулась через главный вход и сразу прошла в гостиную. Что касается мисс Беррэн, то она пришла в гостиную прямо из номера еще до начала дегустации и больше не уходила. Я упомянул ее отсутствие только для полноты картины.

«Ах ты, хладнокровная ищейка, — возмущенно подумал я. — Она все глаза по тебе в номере выплакала, а для тебя она лишь строчка в списке!»

— Вы там были, мистер Вульф, как, совпадает это с тем, что вы видели?

Вульф хмуро кивнул, и Толман продолжил:

— Что же касается мотива, то он у многих был. У Вукчича Ласцио увел жену. И прямо перед тем, как Вукчич пошел в банкетный зал, он говорил и танцевал с миссис Ласцио, пожирая ее глазами...

— Это вам женщина рассказала, — прервал его Вульф.

— Боже мой, — протянул шериф. — Да вам, похоже, не по нраву то немногое, что нам удалось прояснить. Вы же говорили, что вас это не интересует.

— Вукчич мой друг, и меня интересует его благополучие, а не убийство, к которому он не имеет отношения.

— Может, и не имеет. — Толман явно был доволен тем, что наконец-то смог расшевелить Ниро Вульфа. — Как бы то ни было, в разговоре с миссис Мондор я впервые получил возможность официально применить свое знание французского. Затем Беррэн. Это я узнал не от миссис Мондор, а от него. Он заявляет, что Ласцио давно пора было убить и что он сам бы с удовольствием это сделал, и если представится такая возможность, то он обязательно поможет убийце скрыться от правосудия.

— Беррэн слишком много болтает, — проворчал Вульф.

— Без сомнения. И этот французик, Леон Блан, тоже сказал немало, но в своем стиле. Он признает, что ненавидел Ласцио, потому что несколько лет назад тот занял его место в отеле «Черчилль», но говорит, что нет причины, по которой он был бы готов убить человека. Мол, даже смерть Ласцио не приносит ему удовлетворения, ибо смерть иссекает, но не исцеляет. Это его слова. Он мягок в общении и совсем не выглядит способным в ярости зарезать человека, но умен и вполне способен к притворству.

Остаются два вероятных подозреваемых и один возможный, и у каждого были свои причины. Из четырех остальных я считаю вас вне подозрений, а если у Росси и Валленко были какие-то мотивы, я их пока не обнаружил. Миссис Койн не встречала Ласцио раньше и, похоже, вообще с ним не разговаривала. Так что в отсутствие других сведений у нас имеются Беррэн, Вукчич и Блан. Любой из троих имел возможность это сделать, и я считаю, что это один из них. А вы как думаете?

Вульф покачал головой:

— Слава небесам, что это не мое дело, и думать мне ничего не нужно.

— Может, вы просто боитесь, что это мог сделать Вукчич, вот и не хотите думать? —протянул шериф.

— Мог? Конечно, хотя это маловероятно. Если это сделал Вукчич, то я от всей души надеюсь, что вы его не поймаете. Сказать по делу мне вам нечего, и если бы я что-то и знал, то утаил бы это от вас.

Толман кивнул.

— Честный отказ. Но вы же сами понимаете, что если вы заинтересованы в судьбе Вукчича и он невиновен, то самый простой способ отвести от него подозрения — это найти настоящего убийцу. В момент совершения преступления вы находились рядом, вы всех видели, всех слышали. Мне кажется, что при таких обстоятельствах человек ваших способностей и вашей репутации мог бы и помочь. В противном случае это только усилит подозрения в адрес Вукчича.

— Вы сами знаете, кого вам подозревать, здесь я вам не указ. Чтоб вас, уже четыре утра! — Вульф вздохнул и сжал губы. Посидев так минутку, он пробормотал:

— Хорошо, поработаю минут десять. Что насчет обычной рутины: нож, отпечатки пальцев, другие улики?

— Ничего. Убийца воспользовался одним из двух ножей для резки голубя, лежавших на столе. Вы сами видели, что следов борьбы не было. Нигде ничего. Никаких необъясненных отпечатков пальцев. На рукоятке ножа всё смазано. Ручки дверей на террасу сделаны из кованого железа. Эксперты все еще трудятся, но здесь ловить нечего.

— Вы недосказали, — хмуро заметил Вульф. — Что насчет поваров и официантов?

— Их опросил шериф, он знает, как разговаривать с черномазыми. Никто из них не входил в банкетный зал, никто ничего не видел и не слышал. Ласцио сказал им, что если ему что-нибудь потребуется, то он позвонит.