Слишком много поваров

Этим письмом я рекомендую вам моего друга мистера Рэймонда Лиггета, управляющего и совладельца отеля «Черчилль». Ему нужны ваши совет и помощь, и он попросил меня представить его вам.

Я надеюсь, что вы хорошо проводите время. Не переедайте и не задерживайтесь там надолго, дабы не лишать нас, нью-йоркцев, приятности вашего общества.

Ваш

Берк Уильямсон

— Седьмое апреля? Это сегодня, — проворчал Вульф.

— Да, они летели. Раньше эта фраза употреблялась в переносном смысле, а нынче — в буквальном. Впустить их?

— А, чтоб их! — опустил газету Вульф. — Вежливость — личное дело каждого, но оставаться в рамках порядочности мы обязаны. Помнишь, как мистер Уильямсон любезно позволил нам использовать его поместье для засады и ограбления Анны Фиоре? Приведи их, — вздохнул он.

Я впустил посетителей, провел их в комнату, назвал имена и придвинул кресла. Вульф поприветствовал их, произнес свои обычные оправдания тому, что не встает, и посмотрел на обладателя пиджака с накладными плечами.

— Правильно ли я расслышал вашу фамилию? Мальфи? Альберт Мальфи?

Худощавый стрельнул на Вульфа черными глазами:

— Да, это я. Откуда вам известно мое имя?

— В прошлом Альберто, — кивнул Вульф. — В поезде по дороге сюда я познакомился с мистером Беррэном, и он рассказал мне о вас. Он сказал, что вы отличный мастер по антре. Всегда приятно встретить человека, много достигшего в своем деле.

— О, так вы с Беррэном ехали одним поездом? — встрял Лиггет.

— Да, это испытание выпало на долю нам обоим, — поморщился Вульф. — Мистер Уильямсон пишет, что вы хотите меня о чем-то попросить.

— Да. Вы, конечно, понимаете, что нас привело сюда. Это... Ласцио... Это ужасно. И вы там были, не правда ли? Это вы нашли тело.

— Да, я. Я смотрю, вы не теряли времени.

— Ни минуты. Обычно я ложусь и встаю поздно, но сегодня утром Мальфи позвонил мне еще до восьми. Журналисты и раньше пытались пробиться, но их, конечно, не пустили. Убийство попало на страницы утренних газет. Я знал, что Уильямсон с вами дружит, послал к нему за рекомендательным письмом и заказал самолет из Ньюарка. Мальфи тоже рвался сюда. Боюсь, что как только найдут убийцу, вам придется в числе прочего удерживать его от глупостей. — Лиггет улыбнулся одними губами. — Ласцио не был его родственником, но Мальфи был предан ему, как истинный корсиканец. Не так ли, Мальфи?

Обладатель пиджака с накладными плечами энергично кивнул.

— Это правда. Филипп Ласцио был жестокий человек, но великий. Со мной он не был жесток. Мистер Лиггет, конечно, шутит. Люди думают, что все корсиканцы режут людей. Это неправильно и дурно.

— Вы хотели о чем-то меня попросить? — нетерпеливо спросил Вульф. — Вы сказали, мне придется это делать в числе прочего. В данное время я ничем не занимаюсь.

— Вот я и надеюсь, что займетесь. Во-первых, надо найти убийцу Ласцио. Судя по тому, что попало в газеты, местному шерифу это не по плечу. Кто бы это ни был, он решил не тратить время на дегустацию приправ в соусе прэнтан! Разумеется, я не был так привязан к Ласцио, как Мальфи, но он был шеф-поваром в моем отеле, и, насколько мне известно, у него не было близких, кроме жены. Это... это мой долг. Удар в спину, какая гнусность. Убийцу необходимо поймать, и, похоже, кроме вас, никто с этим не справится. Зная ваши, э-э, причуды, я заручился письмом от Уильямсона.

— И совершенно зря, — вздохнул Вульф. — То есть вы совершенно зря сюда приехали. С тем же успехом вы могли бы остаться в Нью-Йорке и просто позвонить.

— Я посоветовался с Уильямсоном, и он сказал, что если я и впрямь хочу воспользоваться вашими услугами, то лучше приехать к вам.

— Неужели? Не понимаю, почему мистер Уильямсон решил, что меня так трудно нанять. Меня нанять легко, но, к сожалению, в данном случае это невозможно. Поэтому я и говорю — зря приехали.

— Почему же невозможно?

— Не те условия.

— Условия? — Лиггет все больше сердился. — Я не выдвигал никаких условий!

— Дело не в вас, а в местонахождении. Взявшись за расследование убийства мистера Ласцио, я буду вынужден довести его до конца. Это может занять всего один день, но может продлиться и неделю, а если не повезет, то и две. А завтра вечером я планирую сесть на поезд в Нью-Йорк. — Вульф содрогнулся.

— Уильямсон предупреждал меня. — Лиггет поджал губы. — Но, послушайте, так же нельзя, это же ваша работа, ваш...

— Пожалуйста, прекратите. Я не хочу об этом слушать. Если я груб, тем лучше. Любой имеет право на грубость, кто согласен смириться с репутацией грубияна. Я не займусь ничем, что может помешать мне завтра вечером уехать из этого захолустного пристанища бездельников. Вы сказали «в числе прочего». У вас есть другие просьбы?