Слишком много поваров

— Еще не зарезал, а теперь уже и не сможет. Беррэн в цепях. Его везут в тюрьму. Мой старый приятель Толман потрудился во славу правосудия.

— Тьфу. Если тебе приспичило фантазировать, то напрягай получше воображение.

— Мистер Толман арестовал мистера Беррэна за убийство мистера Ласцио. Он увез его в тюрьму без права выхода под залог, — терпеливо объяснил я.

Книга слегка опустилась.

— Арчи, что за вздор?

— Ничего, всё чистая правда.

— Он предъявил Беррэну обвинение в убийстве?

— Да, сэр.

— Господи, да с чего же? Он что, дурак?

— Мисс Беррэн так и сказала. Свинья, мол, и дурак.

Все это время Вульф продолжал держать книгу на весу. Теперь он опустил ее на необъятные просторы коленей. Через несколько секунд он снова поднял ее, отметил страницу и отложил на журнальный столик. Затем он откинулся назад, закрыл глаза, сплел пальцы на животе, и я увидел, как он вытягивает губы трубочкой, потом втягивает их, вытягивает и втягивает снова. Такого я никак не ожидал и задумался над тем, что могло послужить причиной подобного волнения.

Через некоторое время он заговорил, не открывая глаз:

— Ты же понимаешь, Арчи, что я не очень бы хотел браться за что-либо, что могло бы помешать нам вовремя уехать в Нью-Йорк.

— «Не очень» в данном случае слабое выражение, есть и посильнее.

— Разумеется. С другой стороны, я буду еще большим дураком, чем мистер Толман, если упущу такую возможность. Похоже, единственным способом добиться успеха будет найти убийцу Ласцио. Остается вопрос, успеем ли мы уложиться в оставшийся тридцать один час? Точнее, в двадцать восемь, потому что на завтрашнем торжественном обеде я должен произнести речь «Вклад Америки в мировую кулинарию». Успеем ли мы найти убийцу за двадцать восемь часов?

— Конечно, успеем, — небрежно махнул я рукой. — Господи, я все спланирую, вы уточните детали...

— Именно так. Конечно, торжественный обед могут и отменить, но вряд ли, поскольку только один раз в пять лет... Итак, первое, что необходимо сделать...

Я бросил газету и выпрямился, предвкушая возможность разогнать кровь в жилах.

— Простите, но почему бы нам не позвать Лиггета да и принять его предложение? Раз уж мы все равно этим делом займемся, то неплохо бы заодно и гонорар получить.

— Нет. Мы будем связаны с ним обязательствами, которые можем не успеть выполнить до завтрашнего вечера. Свобода дороже любых денег. Итак, начнем. Сейчас же приведи сюда мистера Толмана.

Вот так всегда. Когда-нибудь он потребует, чтобы я привел к нему Сенат с Палатой представителей впридачу. Я возразил:

— После того как утром вы отказались подойти к телефону, Толман и не подумает приходить. К тому же он считает, что уже нашел убийцу. И я не думаю...

— Арчи! Ты сказал, что разработаешь план. Пожалуйста, сходи за мистером Толманом, а по дороге разработай план, как убедить его прийти.

Я отправился за шляпой.

6

Я поспешил вернуться в «Покахонтас», надеясь еще застать Толмана там и соображая на бегу, что бы такого ему наплести, но опоздал. Швейцар в зеленой куртке в дверях поведал, что Толман сел в машину и уехал в западном направлении. Я развернулся и пустился в галоп. Было весьма вероятно, что он планировал задержаться у главного корпуса, и тогда я бы его догнал. Я влетел в вестибюль, перевел дыхание и принялся высматривать его среди пальм, колонн, лакеев в зеленых куртках и постояльцев в самых разнообразных одеяниях, от костюмов для верховой езды до легких платьев, прикрывающих лишь самые пикантные места владелиц. Я уже хотел подойти к стойке портье, как за спиной раздался мрачный голос:

— Ну, привет, стукачок.

Я обернулся и смерил его презрительным взглядом.

— Здорово, крыса. Даже не крыса, не знаю, как там оно называется, живет под землей и питается гнилью.

— Не по адресу, — замотал головой Оделл. — Все, что ты мне рассказал, ну, что Ласцио пристукнуть хотят, я ночному портье разболтал, и, когда все это случилось, конечно, они ко мне с этим пристали. Что мне оставалось делать? А ты тоже хорош, сразу стал о камнях трепаться, как последний кретин. Не ровен час шериф поймет, что к чему!

— Я не кретин, я сыщик, а у шерифа и без того дел по горло, — отмахнулся я. — Ладно, забудем это. Мне нужен Толман, ты его видел?

Оделл кивнул.

— Он в кабинете управляющего, беседует с Эшли и прочими. Один из Нью-Йорка прилетел, Лиггет. Вот, кстати, хотел с тобой поговорить по этому поводу. Побить бы тебя хорошенько за твои штучки, но, так и быть, прощу, а ты мне доброе дело сделай.

— Простить — это правильно, прощать полезно. Не побивай, да не побиваем будешь.