Слишком много поваров

— Да к черту речи! — нетерпеливо взмахнул рукой Вукчич. — Что ты хочешь сказать, Ниро, что тебе нет дела до Беррэна?

— Нет. Я хочу сказать, что не может быть и речи о фондах и гонорарах. Разумеется, я займусь этим делом, я принял это решение еще до вашего прихода. Но я не стану брать деньги от тех, у кого я в гостях. Времени терять нельзя, мне необходимо остаться в одиночестве и все обдумать. Но раз уж вы здесь... — Он перевел взгляд на Констанцу. — Мисс Беррэн. Вы кажетесь убежденной, что ваш отец не убивал мистера Ласцио. Почему?

Ее глаза удивленно расширились.

— Ну... вы же тоже так считаете, вы так сказали. Мой отец не убийца.

— Мало ли что я сказал. Есть ли у вас какие-либо доказательства, считающиеся таковыми в глазах правосудия, ибо с правосудием нам предстоит иметь дело?

— Ну... только... это же вздор! Все же понимают...

— Понятно. Доказательств невиновности у вас нет. Есть ли у вас какие-либо догадки или доказательства виновности кого-либо?

— Нет, и мне совершенно все равно. Только ведь все понимают...

— Прошу вас, мисс Беррэн. Предупреждаю вас, перед нами стоит непростая задача, а времени мало. По окончании нашей беседы я советую вам вернуться в номер, привести в порядок свои чувства и тщательно воссоздать в памяти все, что вы видели и слышали с момента приезда в «Канову». Приложите усердие. Запишите все, что вам покажется имеющим хоть малейшее значение. Отнеситесь к этому заданию серьезно, это единственное, чем вы можете помочь отцу.

Он снова перевел взгляд на Сервана.

— Мистер Серван. Во-первых, я задам вам тот же вопрос, что и мисс Беррэн. Есть ли у вас доказательства невиновности Беррэна или же предположения или доказательства виновности кого-либо еще?

Серван медленно покачал головой.

— Плохо. Должен предупредить вас, что вполне вероятно единственный способ оправдать Беррэна — это найти настоящего убийцу и доказать его вину. Мы не можем обелить всех, ведь Ласцио мертв. Если вы знаете что-либо о ком-то еще, но скрываете, то это нельзя назвать помощью.

Глава Пятнадцати мэтров снова покачал головой.

— Мне не известно ничего, что бросило бы тень на кого-либо еще.

— Хорошо. Насчет листка бумаги с ответами Беррэна. Он лично отдал его вам?

— Да, сразу как вышел из банкетного зала.

— Под ответами стояла его подпись?

— Да. Чтобы избежать путаницы, я всякий раз проверял наличие подписи перед тем, как убирать ответы в карман.

— Насколько вы уверены в том, что никто не мог подменить ответы Беррэна после того, как он отдал их вам, и до того, как вы передали их мистеру Толману?

— Абсолютно уверен. Ответы все время лежали у меня во внутреннем кармане пиджака, и, разумеется, я никому их не показывал.

Вульф помолчал, вздохнул и повернулся к Вукчичу.

— А ты, Марко, что тебе известно?

— Да ничего мне не известно!

— Это ты пригласил миссис Ласцио на танец?

— Я... да при чем здесь это?

— Послушай, Марко, — буркнул Вульф, не сводя с него глаз. — На данный момент я не имею ни малейшего понятия, как мне искать то, что следует найти. Мне действительно надо знать то, о чем я спрашиваю, и я не имею в виду оскорбить.

Вукчич нахмурился и сел. Наконец он проворчал:

— Кажется, это она предложила, но мог бы и я.

— Ты просил ее включить радио?

— Нет.

— Значит, это была ее идея — начать танцевать под радио именно в тот момент?

— Какого черта? — Вукчич раздраженно уставился на старого друга. — Не понимаю, к чему ты ведешь, Ниро...

— Разумеется, не понимаешь. Я сам не понимаю. Диву даешься порой, как хитро бывает завязан узел. Говорят, есть два верных способа потерять друга: одолжить ему денег и усомниться в искренности чувств женщины к нему. Я не стану терять твоей дружбы. Вполне вероятно, что миссис Ласцио не смогла удержаться от удовольствия потанцевать с тобой. Нет, Марко, прошу тебя, я не пытаюсь тебя поддеть. А теперь, если вы не возражаете... Мисс Беррэн, мистер Серван? Мне надо все как следует обдумать.

Они поднялись. Серван деликатно попытался еще раз поднять тему гонорара, но Вульф только отмахнулся. Констанца пожала ему руку с выражением лица, не оставляющим сомнений если не в искренности ее чувств, то, по крайней мере, в искренности ее просьбы о помощи.