Сморкала рассмеялся пуще прежнего, припомнив рыбий душ. Астрид, нахмурившись, выжидающе смотрела на Задираку.
— Ну, Иккинг ее нарисовал…
— Нарисовал, чтобы нам отомстить, — продолжила Забияка. — А мы, точнее я, попросила Задаваку подделать послание от Стоика и, когда Иккинг улетел, украла карту.
— А с чего эго вы наг все гассгазыгаете? — недоверчиво спросил Сморкала.
Его нос все еще болел, и всадник продолжал «пдэгдасно говогить». Все присутствующие весело улыбнулись.
— Эго не сгешно, — обижено буркнул всадник и скрестил руки на груди.
— Так, солнце садится, — начал Задавака, — День Локи начинаеться с рассветом…
— И заканчивается с закатом, — перебил родственника Забирака.
— Мы планировали еще пару шуток, — продолжила Забияка.
— Но поняли, что не успеем, — перебил сестру Задирака.
Астрид и Рыбьеног переглянулись и, кивнув друг другу, всадница легким движением секиры перерезала веревки.
— Задирака и Забияка, ваш приговор вынесет Иккинг, когда вернется, а вы, — Астрид нахмурилась, — Я что-нибудь придумаю.
И тут послышался свист, свойственный только Ночным Фуриям. Беззубик приземлился, и всадник, спешившись, развернулся с веселой улыбкой.
— Я вам такое расскажу! — Иккинг, увидев три полностью одинаковых Задираки, на секунду впал в ступор.
Беззубик помахал хвостом перед всадником, и тот, еще пару раз моргнув, тряхнул головой:
— Что я пропустил?