Слишком много женщин

– Я двигался шагах в тридцати позади, по другой стороне улицы. Два часа объект бродил по городу туда-сюда, делая короткие остановки и ничем не выдавая, что цель путешествия уже близка. Ничего не предвещало такого исхода. Нельзя сказать, что он поглядывал назад, высматривая свободное такси. Эта идея будто внезапно его осенила. Такси миновало меня, а когда поравнялось с ним, он замахал руками. Водитель ударил по тормозам. Объект подбежал к дверце, юркнул внутрь, и такси покатило дальше. Для меня это стало полнейшей неожиданностью. Я бежал за такси до перекрестка со Второй авеню, но на светофоре горел зеленый, и машина не задержалась. Ни одного такси поблизости. Я бежал со всех ног, но либо объект попросил шофера поспешить, либо тот просто любит кататься с ветерком. – Сол скорбно помотал головой. – Признаю, все говорит о том, что он меня заметил, но не могу в это поверить. Мне кажется, он принял решение по наитию. Я не привык особо переживать, когда меня стряхивают с хвоста, всем нам порой приходится терять след, но за три часа до убийства! Вот что меня выворачивает. Даже если признать это невезением, если удача попросту отвернулась от меня, все равно пора уходить на покой. В то время я не подозревал, конечно, что еще до полуночи объект будет убит, и поэтому не сильно расстроился. У меня имелось несколько зацепок. Я наведался в его шахматный клуб и в пару других местечек, но все без толку. Я решил продолжить с утра, отправился домой и улегся спать. А утром, едва увидев заголовки в утренней газете, позвонил вам, и когда вы сказали…

– Выбрось из головы все, что я говорил, – решительно встрял Вульф. Не иначе, готовит очередной сюрприз. Поразмыслив, он спросил у Сола: – Сколько было времени?

– Я прекратил бежать, окончательно упустив такси из виду, в двадцать часов тридцать четыре минуты. Значит, в машину он сел в полдевятого, плюс-минус минута.

– Звони мистеру Кремеру, Арчи.

Я честно пытался исполнить приказ, но Кремера нигде не отыскал. Скорее всего, он отсыпался дома после тяжелой ночи, хотя ни у кого в полиции не хватило бестактности прямо сообщить мне об этом. Мне предложили связаться с капитаном или выбрать кого-то из лейтенантов, но я отверг их всех и согласился на разговор с сержантом Пэрли Стеббинсом. Вульф взял трубку:

– Мистер Стеббинс? Как поживаете? Я хочу оставить сообщение для мистера Кремера. Вчера, в половине девятого вечера, мистер Керр Нейлор остановил такси на Пятьдесят третьей улице, между Первой и Второй авеню. Он сел в машину и поехал вперед, мимо Второй авеню и дальше. Да, в одиночестве… Если позволите, я хотел бы договорить. – Вульф опустил взгляд на клочок бумаги, протянутый ему Солом. – Желтое такси, довольно потрепанное, с номером «вэ-икс» один-девять-семь-четыре-четыре-ноль. Правильно. Откуда, черт вас подери, мне знать, как звали шофера? Вам и этого мало?.. Уж будьте любезны. На эти сведения можно положиться, за достоверность ручаюсь, но добавить мне нечего. И в будущем тоже нечего. Вздор. Если шофер станет это отрицать, привезите его ко мне.

По крайней мере, я больше не считался последним, кто видел Нейлора живым, но мне от этого не сильно полегчало: эстафетная палочка перешла к Солу. Было бы неплохо, чтобы полицейские нашли таксиста и тем самым избавили нас от нее.

– Что же происходило, – спросил у Сола Вульф, – прежде, чем ты потерял его? Ты начал слежку на Уильям-стрит?

Сол кивнул:

– Да, сэр. Объект вышел из здания в семнадцать тридцать восемь, дошел до Сити-Холл-парка, купил вечернюю газету, уселся на скамью и читал до четверти седьмого. Затем он направился к Бруклинскому мосту, сел в вагон на эстакаде и сошел на Пятьдесят третьей улице. Казалось, он спешит куда-то: шаги его сделались быстрее. На перекрестке Первой авеню с Пятьдесят второй улицей объект встретил молодую женщину, которая, надо полагать, ожидала его. Вместе с этой особой они двинулись на запад по Пятьдесят второй улице, о чем-то беседуя. На Второй авеню они свернули направо, но на Пятьдесят третьей улице повторили тот же маневр и снова дошагали до Первой авеню. Там они повернули налево, а потом еще раз налево, уже на Пятьдесят четвертой улице, и опять достигли Второй авеню. Все это время говорили не умолкая. Не меньше часа они только и делали, что бродили взад-вперед по улицам, разговаривая. Не могу сказать, спорили они или читали стихи. Они ни разу не повысили голос настолько, чтобы я мог уловить хоть одно словечко.

– То есть ты ничего не слышал?

– Верно, сэр. Подберись я поближе, меня бы обязательно заметили.

– Эти двое вели себя как друзья? Как любовники? Как враги? Они не обнимались, не держались за руки?