Сливово-лиловый

Роберт как обычно садится у бара и позволяет мне рассказать, как прошел мой день. Не очень интересно. Договоров нет, и нам нечего делать. Я быстро закончила свой рассказ, и Роберт поведал мне о встрече, от которой я его так удачно избавила. Мне, в отличие от него, проект кажется интересным, и я внимательно слушаю его рассказ. Мне нравится то, как он говорит, как использует свои руки, чтобы подчеркнуть то, что сказал. В середине фразы Роберт, который сидит лицом к двери, начинает усмехаться и перебивает сам себя:

— Твой друг здесь, Аллегра.

— Он с недавней девушкой?

— Нет. Он один. И он в поиске.

Я вздыхаю. Приставучка не преуспел.

— Угу. Ему не хватает харизмы, на которую западают сабмиссивные женщины, — ставлю я диагноз и улыбаюсь Роберту.

— Кроме того, он еще салага.

— Да, наверное.

— Мы все были новичками, — говорит он. — Когда ты поняла, кто ты есть, и когда начала это практиковать?

— Думаю, я поняла это довольно рано. В тринадцать или четырнадцать лет. У меня не было этому названия, но по крайней мере приблизительно я знала, чего хочу. Первые сексуальные опыты были ужасно разочаровывающими. Неуклюжий, чересчур нежный ванильный секс — я вообще не могла понять, почему всегда столько шума вокруг этого скучного и совершенно не эротичного действа. В двадцать лет я знала, чего хочу, имела этому название, читала об этом. С учетом приобретенных знаний я тогда отправилась искать подходящего мужчину. И, можно сказать, что нашла такового.

— Почему же не сложилось?

— Разница в возрасте. Он был на двадцать лет старше меня. В длительной перспективе это было плохо. Наши интересы за пределами спальни были слишком разными.

— К счастью для меня, — улыбается Роберт, прижимая мою ладонь к своим губам. Пальцами раздвигает мои указательный и средний пальцы и слегка касается поцелуем между ними, несколько раз быстро лизнув языком. Его глаза говорят о многом, и мне снова становится жарко.

— А как насчет тебя? — спрашиваю я, не в силах подавить тихий стон.

— Благодаря порноиндустрии, уже в восемнадцать я точно знал, чего хочу, и всегда практиковал это. У меня никогда не было ванильных отношений, я не мог себе представить таковых.

Он отпускает мою руку, смотрит мимо меня и улыбается.

— А вот и он. Заметил нас. — Я закатываю глаза и вздыхаю. — Аллегра. Ты, кажется, меня не поняла. Мы все были такими же новичками, как и он. Он такой же, как я, и поэтому ты отнесешься к нему с уважением. Понятно?

— Я должна?..

— Я ожидаю этого, да.

Его взгляд серьезен, настойчив и проницателен, что катапультирует меня прямо в «зону», туда, где Роберт хочет меня видеть.

— Да, Роберт, — говорю я, получая в награду шепотом «хорошая девочка».

— Привет, — говорит Роберт приставучке, который уже подошел, и приветствует его дружелюбной улыбкой. Я разворачиваюсь на барном стуле так, чтобы иметь возможность смотреть на него, и тоже улыбаюсь ему. Вдруг осознаю, что это даже не особо сложно для меня. Роберт ожидает этого от меня, и я делаю то, что он требует. Это легко, когда ты в «зоне».

— Привет. Опять здесь? — спрашивает приставучка и взволнованно сжимает бутылку с пивом. Галстук ослаблен, а на щеках красные пятна.

— Да. Как и ты. Что с той девушкой на днях?

— Хм-м. Не сработало.

— Жаль. Но я был прав, верно?

— Да. Сегодня есть кто-то… м-м-м… здесь?

Роберт осматривает зал и качает головой.

— Не думаю. Я никого не вижу.

— Ты… гм-м… уже давно в Теме, не так ли?

— Да. Уже несколько лет.

— Я бы хотел с тобой… ну-у-у, у меня есть некоторые вопросы.

— Давай. Присядем?

Роберт, по-моему, очень даже дружелюбно настроен. «Мужской разговор» даст мне время немного расслабиться, понаблюдать за публикой и внимательно послушать, о чем Роберт поведает приставучке.

Он берет меня за руку, и мы идем за свободный столик. Роберт отодвигает стул и предлагает его мне. Приставучка удивленно пялится. Расторопный официант с тремя меню подходит к нам и вручает их. Кладу свое на стол — я уже знаю, чего хочу.

— «Вёрджин Колада», пожалуйста, — говорю я официанту и улыбаюсь приставучке, который едва понимает, что происходит. Я знаю, что Роберт тоже замечает его реакцию, и вижу, как он усмехается. Мужчины делают заказ, и официант уходит.

— Роберт, — говорит он, откидываясь на спинку стула.

— Прости?

— Меня зовут Роберт.

Я не могу сдержать улыбку, потому что эта сцена кажется мне такой знакомой. Роберт подмигивает мне, и я опускаю глаза. На мгновение. Жест покорности, который заставляет Роберта протянуть руку и переплести наши пальцы. Приставучка в недоумении. В его фантазийном мирке, который не омрачен каким-либо реальным опытом, господин не держится за ручку со своей рабыней. Никогда.

— Эм-м… Фрэнк. Меня зовут Фрэнк.

О, у приставучки есть имя. Отлично. Уже легче.

— Во-первых, — говорит Роберт, — ты должен распрощаться с идеей, что ты руководишь процессом. Она говорит, куда и как далеко вы можете зайти. Она устанавливает границы. Нарушение этих границ — это всегда плохая идея. В зависимости от того, о каких ограничениях идет речь — это очень плохая, даже катастрофическая идея.

— Ох, — вздыхает Фрэнк и хмурится.