Сливовый календарь любви

Они безжалостно хватают О-Тё, бранят ее, собираются тащить… Но вдруг за ними вырастает фигура Тандзиро, опутанного веревками. С ним – староста квартала, его помощники и несколько соглядатаев из управы, которые обыскивают дом О-Ёси.

Люди из управы. Мы уже схватили главаря. Пока не поступило распоряжений об остальных соучастниках, женщина пусть остается в этом доме. Отпустите ее.

O-Тё вытирает заплаканные глаза и видит: ее любимый Тандзиро связан ненавистными веревками так крепко, что не может пошевелиться. Слишком много обрушилось на него несчастий! Мука и стыд заставляют его прятать лицо: он склонил голову к груди, залитой слезами. О-Тё вскакивает и с криком бросается к нему. Ее грубо отталкивают.

Люди из управы. Что это ты, сестричка? Бежишь за преступником – значит и сама виновна.

Ей преграждают путь, она падает на пол. В это время Тандзиро уводят. О-Тё с трудом поднимается.

О-Тё. Подождите! Тандзиро-сан! Тан-сан!

Она кричит что есть сил и вдруг слышит голос сестрицы О-Ёси.

O-Ёси. Ну же, О-Тё! О-Тё, дорогая! Тебе что-то снилось? Просыпайся! Наверное, кошмары замучили.

Услышав, как ее зовут по имени, О-Тё просыпается и видит, что еще ночь, она лежит в постели рядом с сестрой О-Ёси. От страха О-Тё вся покрыта капельками холодного пота.

О-Тё. Сестрица, простите меня. Я громко кричала?

O-Ёси. Я проснулась оттого, что ты два раза громко крикнула: «Тандзиро-сан! Тан-сан!»

О-Тё. Да? (Она удивлена и смущена одновременно.) Какая-то чепуха снилась. (Вопреки этим словам, сердце ее все еще бешено колотится.)

О-Ёси. Почему же чепуха? Превратности судьбы сделали нас сестрами, и я действительно вижу в тебе младшую сестрицу, ведь мы даже спим под одним одеялом, не стыдясь друг друга. Чего только, бывало, не наговорим друг другу за день, иногда и капризы бывают – а ведь зла не держим! Ну почему тебе не рассказать все откровенно, не таясь?

О-Тё. Что рассказать?

О-Ёси. Как «что»? Не серди меня! Тан-сан, которого ты только что звала во сне, скрывается сейчас в Наканого, в неказистом домике на окраине. Живет он скудно, и то благодаря помощи одной женщины. Вдобавок если в ближайшее время он не раздобудет определенной суммы денег, то попадет в беду из-за пропажи сокровища князя Хатакэямы.

Быть может, я кажусь кому-то навязчивой, но помогать людям в беде – самое большое мое желание, тут я себя готова забыть. А деньги… Над ними мы не властны, таков уж наш мир. Я давно это поняла. Поэтому и не могу думать, что несчастье Тандзиро меня не касается. Не настало ли время и тебе поразмыслить, чем можно выручить его из беды? Так ты докажешь свою преданность, чистоту помыслов.

От таких слов глаза О-Тё увлажняются.

О-Тё. Я все это слышу впервые! Так, значит, сон был вещий – Тан-сан действительно в беде… (Она рассказывает О-Ёси, что увидела только что во сне.)

О-Ёси. Судя по всему, главное сейчас – поскорее раздобыть денег. А это так трудно!

О-Тё. Сестрица, я готова! Мое тело – вот оно…

O-Ёси. Тогда чего стоят те красивые обещания, которые я давала Кихэю, твоему опекуну? Позволить, чтобы ты осквернила свое тело ради любимого, – значит лишиться репутации отважной женщины и заступницы слабых. Нет, давай подождем до рассвета – утром мы непременно что-нибудь придумаем. Правда, я лишь по слухам знаю о делах Тандзиро. Думаю, лучше тебе самой пойти к нему и обо всем спросить напрямик.

О-Тё счастлива услышать эти слова, но и готова плакать при мысли о том, чтó грозит тому, о ком все ее тревоги.