Слой

— А вина-то и нет, — обиженно сказала она, заглянув в бар. — Я тебя обманула.

— Если это помогло нам перейти на «ты», то оно того стоит, — отшутился Петр.

— Коньяк остался. Молдавский.

— Отлично. Я присяду? Кресла — моя слабость. Он втиснулся меж пузатых подлокотников и возложил на них ладони. Несмываемый «КАНТ» бросался в глаза, как шестой палец. Людмила не заметила.

— Пойду сделаю бутерброды. Гостей я не ждала, но что-нибудь...

— Зачем таскать? Лучше там и посидим.

— Есть на кухне — плебейство, — категорично заявила она. — И потом, там нет кресла.

Девушка ушла, но, как слышал Петр, до холодильника она не добралась. В ванной открылись краны, ерзнула занавеска, потом переключился смеситель и заработал душ. Щелчка шпингалета среди этих звуков не было. Можно идти.

«Позвольте потереть спинку».

«Простите, я не могу найти спички».

«Вы не подскажете, который час?»

Ах да, мы уже на «ты».

Петр хлебнул коньяка и покосился на дверь. Для мытья рук слишком долго, для всего остального пока нет повода. В памяти возникла проститутка с Тверской, вместе с ней проснулась неутоленная жажда. В больничке с любовью было так же туго, как в бункере у Маэстро.

Когда же он последний раз?.. Петр не смог вспомнить, и это его опечалило, А Людмила была очень даже...

Он уличил себя в том, что перестает думать головой, и, выбравшись из кресла, сделал круг по комнате. Попробовал угадать род деятельности хозяйки — не удалось. Средненький телевизор, видеоплеер, журнальный столик и покрытый пледом диван. Полсотни книг с неизбежными Кристи и Чейзом. Все как у людей.

В коридоре прошлепали босые пятки, и Петр напряженно обернулся.

Девушка была голой. На шее и груди блестели, изредка сбегая вниз, капельки воды. Они пропадали где-то у талии, и Петру мучительно захотелось отдаться их поискам.

«Людмила, а вам никто не говорил, что вы блядь»?

Петру показалось, что он произнес это вслух, и он замер, ожидая последствий.

— Чего ты улыбаешься? Я смешная?

— Ты... ты волшебная.

Он почувствовал, что перестает думать вовсе.

Заснула Людмила не скоро. Прежде она доказала, что также неравнодушна к креслу, а заодно и к приземистому столику. Диван тоже участвовал, но уже после, когда первая страсть сменилась монотонным исступлением.

* * *

Они мучили друг друга долго — через какое-то время Петру стало казаться, что их связывают многие годы. Он удивлялся ее порочности, своей силе, общей изобретательности и тому, как быстро могут сродниться незнакомые люди.

В пятом часу ночи он осторожно высвободился из-под ее руки и, уйдя на кухню, закурил. Мозги дрейфовали в море истомы, мысли сносило куда-то вбок.

Поднеся к губам сигарету, Петр раздраженное посмотрел на проклятую наколку. Надо же, Людмилу она не смутила. Общается с зэками? Да нет, она вроде не такая. А те двое...

Петр проанализировал историю с нападением и снова отметил ее невероятную банальность. Полная кинематография.

Вернувшись в комнату, он собрал раскиданные вещи и, прощупав карманы пиджака, извлек стодолларовую купюру. Он положил ее на подушку, рядом с хорошеньким личиком.

Уголок бумажки трепетал в такт ровному дыханию Людмилы. Петр понимал, что это ее не обидит, но он должен был хоть как-то выразить свое разочарование. Пусть знает, что он о ней думает.

Время близилось к пяти. На улице давно рассвело. Инспектор, зевнув, апатично посмотрел на одинокую «Волгу». «Волга» остановилась у светофора и выпустила огненно-рыжую кокетку лет тридцати. Дама поправила на плече сумочку и засеменила к подъезду. Стало быть, отработала.

И Людмила такая же. Ну, почти. Ей велели — она легла. Сколько оргазмов заказали, столько и исполнила. Спасибо, не поскупились. И как это они устроили? Само собой, пасли от казино. А дальше? Допустим, везли за ним и Людмилу, и тех ублюдков. Высадили их чуть поодаль и... И ребята добровольно расстались со здоровьем. Что-то не верится. Да и нельзя было так быстро сконструировать эту мизансцену. Квартира опять же. Кто мог заранее сказать, где он вылезет? Или у них в каждом доме блатхаты имеются?

Нет, Людмила не такая. Познакомились, конечно, отвратительно, но в жизни бывают и более странные случаи. А то, что все так легко получилось... почему бы и нет? Взрослые же люди.

У нее будильник на семь. Проснется и найдет на подушке сотню. Обидно-то как! Расстроится, заплачет от унижения...

К Петру не спеша подкатила «Волга», и таксист, пригибаясь к правому окну, бросил:

— Командир, тебе куда?

— Я не поеду.

— Рискуешь. Следующую тачку раньше чем через час не поймаешь. Не на метро же тебе тащиться.

— Почему бы и нет?

— Э-э, — заулыбался таксист. — Масть за версту видать. Ты в метро не попрешься.

— Н-да? А вот тебе загадка: как найти человека, если ничего, кроме имени-фамилии, не знаешь?

— Не бойсь, командир, — вальяжно ответил он. — Найдем мы твоего человечка.