Слой Ноль

— Отражения твоя? — осклабился Мухин. — А пусть как хочет. Тебе-то что? На.

Люда неодобрительно покачала головой, но стакан взяла. «Чуть-чуть» — это были те же сто грамм. Виктор заранее откусил от яблока и, выложив дольку на ладонь, вручил ее Людмиле. Та не побрезговала.

Вторая «сотка» пошла глаже — то ли остыла каким-то чудом, то ли восприятие изменилось.

— Перцепция... — ни к селу ни к городу изрек Мухин.

— Чиво?

Люда качнулась, и Виктор, не упустив этого момента, придержал ее за талию. Убирать руки он, естественно, не спешил. Она скользила взглядом по стенам и будто бы ничего не понимала.

— Не надо, — сказала она, по-прежнему глядя куда-то вбок.

— Скоро транс закончится.

— Вот и хорошо...

— А другого случая...

— Вот и хорошо, — упрямо повторила она. Виктор с тоской посмотрел на ее близкую шею и пс крытую тонким пушком щеку. Неожиданно для себя он взял ее за подбородок и, повернув к себе, поцеловал в губы. Люда попыталась отстраниться, но он ей не позволил.

— Мухин, ты пьян!..

— Я тебя еще поцелую, — сказал он, продолжая хмелеть. — Только не сюда.

— Фу, дурак!

Она наморщила носик и растерянно улыбнулась, и по этой улыбке Виктор вспомнил, что ей вовсе не семнадцать. Чем он эту волчицу удивить собрался? Ей же под тридцатник, она сама его чем хошь удивит...

— Мухин... не могу я с тобой. Ты же ребенок совсем...

Он обнаружил, что стаскивает с нее джинсы, проклятую модную тряпку, невероятно тесную.

— Отцепись, дурак...

Люда взялась за пояс, но вместо того чтобы натянуть джинсы обратно, спустила их до колен. Виктор развернул ее к ванне и толкнул в спину.

— Эй... ты обещал что-то другое!

— Я тебе и мороженое обещал...

Из большой комнаты грянула новая песня, и сдавленный возглас Люды слился с протяжными гласными: «...дава-айте гавари-ить другдру-угу ка-амплиме-енты...»

,.

— Как я тебя хотел... — задыхаясь, пробормотал Мухин. — С первой секунды... сразу захотел тебя... когда увидел... внутри все взорвалось... еще там, где тебя... ты лежала мертвая, а я хотел... даже мертвую хотел... я этого Рената на ремни порежу... твоего мудака Костю тоже... какая ты... таких больше нет... ты из сказки... лучше тебя... не бывает... никого...

Клеенчатая занавеска шуршала и брякала кольцами, под ванной громыхал тазик — взрослые этих звуков не слышали, они были слишком увлечены своим вокалом, Нo даже если кто-нибудь и заметил, то вряд ли сообразил; с чего это так бьется о кафельный пол. Так долго и так энергично.

А если б они узнали...

Мухин поднял голову к потолку и стиснул зубы. Если б эта шобла только представила... «Витенька, так нельзя...» Можно, мамуля, еще как можно!..

— Сволочь ты, Мухин, — сказала Люда, присаживаясь на стиральную машину.

Виктор взял полотенце и нежно вытер у нее со лба пот.

— Может, мне за тебя замуж выйти? — усмехнулась она. — Возьмешь меня в жены, Витя?

— Теперь просто обязан.

Она достала из пачки сигарету.

— Водка у нас еще есть?

Несмотря на духоту, они почти протрезвели. В мозгу клубилось какое-то симпатичное марево. Жизнь удалась, и большего Мухин от нее не требовал. Хотелось лишь покурить и спокойно выпить еще по пятьдесят. И Виктор уже догадывался, чего ему захочется после, — в четырнадцать лет это можно делать круглые сутки.

— Сколько осталось? — спросил он.

— Несколько минут. Не успеем...

В дверь кто-то поскребся, и Виктор, заметив, что они сидят в полной тишине, открыл воду. В дверь постучали.

— Что за хамство? — проронила Люда. — Приспичило им!

— Вот и ты в бункере так же ломишься, — мстительно покивал Мухин.

— Да?.. Но сейчас ты со мной, а там с кем?

— А там с собой...

— Тоже компания, — сказала она, отодвигая защелку

— Вы чего это тут?.. — прищурился Юрий. — Людка! Танцевать будем?

Виктор вышел из ванной и заглянул к себе в комнату — двое блаженных продолжали о чем-то спорить а третий, похабно раскидавшись на его кровати, выводилл гортанью клокочущие трели. Остальные как бы отправились кого-то провожать, в действительности — прикупить водчонки и заодно проветриться перед следующим раундом. С кухни доносилось клацанье посуды и деловитая женская трескотня. Не в меру активный Юрий тоже зачем-то остался.

Виктор с Людой уселись за опустошенный стол. После спиртного аппетит воскрес, и Мухин принялся выгребать из кастрюли салат.

Юрий, помыкавшись где-то в коридоре, вновь нари совался в дверях.

— Людка! Танцевать!

— Пош-шел ты... — проронила она вполголоса. Но так, чтоб он услышал.

— Людок!.. Не дерзи мне! Давай лучше потанцуем. Витька, музыку!

— Мужик, отвали от нее, — тяжело произнес Мухин.

— Ты... да ты... ты как... — закудахтал Юрий. — Како я тебе мужик?! Ты как со взрослыми разговариваешь срань колесная? Танцуем!

Спотыкаясь о стулья, он пробрался между столом стенкой и ухватил Люду за локоть.

— Слышь, взрослый? — сказала она холодно. -Я тебе сейчас яйца оторву. И воробьям кину. Пусть смеются.

Юрий растерянно отшатнулся и заметил, что Виктор берет со стола нож.

— Шустрова! — заорал он. — Ты кого себе вырастила? Бандита какого-то вырастила!