Сломанная тень

– Вы подозреваете отравление? – спросил Андрей Артемьевич.

– Запах опия чувствуется. Окончательно скажу завтра, анализ трудоемок.

– Откуда взялся опий? У нас отродясь его не было! – раскудахталась Ирина Лукинична.

– Он продается в аптеках. Софья Лукинична могла его купить, – ответил ей Тоннер и похолодел. – А где моя бутылочка? Вчера на столике в гостиной оставалась!

– В гостиной? Нет там никакой бутылочки! – вступил в разговор незнакомец.

– В ней опий был? – уточнила Змеева.

– Да! Неужели Софья Лукинична его украла, а когда ее развязали – выпила?! – вскричал Тоннер.

– Убивец! – заорала Марфуша. – Убивец!

– Что ж вы ядами-то разбрасываетесь? – раздраженно спросил предположительный Налединский.

– Простите, сударь! Мы не представлены…

– Мой муж, Юрий, – опомнилась Полина. – Доктор Тоннер!

– Мне надо поговорить с вами! Наедине! – вместо приветствия сказал Налединскому Илья Андреевич.

– Вы ответите за это! – Лаевский внезапно бросился к доктору, но Терлецкий вроде бы случайно выставил ногу. Владимир упал.

– Ой! Простите! – Федор Максимович подошел к нему, перегородив дорогу к Тоннеру.

– Вы что за гусь?

– Полковник Терлецкий! Третье отделение собственной его величества канцелярии! – представился Федор Максимович. Лаевский скрипнул зубами. – Илья Андреевич! Желаете допросить этого господина? – Терлецкий указал на Налединского. – Здесь или на Мойку прикажете?

– Что? – опешил Владимир. Если Терлецкий полковник, кто ж тогда Тоннер?

– Здесь! – небрежно обронил Илья Андреевич.

Уселись в гостиной.

– Каким путем добирались из Лондона? – для затравки поинтересовался Тоннер. – Навигация-то закрыта!

Налединский засмеялся:

– Оказывается, вездесущность тайной полиции крайне преувеличена! Вы даже не знаете, где я провел последние полгода!

Высокий, широкоплечий, с располагающей белозубой улыбкой. Красавец, мечта дам! Неужели содомит?

– Вы не были в Лондоне? – удивился Тоннер. – Где же тогда?

– А какое вам, собственно, дело?

– Мы расследуем убийство Александра Тучина! – оборвал Юрия Терлецкий. – Извольте отвечать на вопросы.

– Я не имею к убийству никакого отношения. Если уж вам так любопытно – отвечу. Лето и осень я провел в Терийоки.

– Это где же? – уточнил Терлецкий, плохо ладивший с географией.

– В княжестве Финляндском. Чудный домик, парное молоко, сосны! Рядом залив!

– А история с Лондоном? Для маскировки? – догадался Тоннер.

– Вы слишком умны для жандарма! – отпустил шпильку Налединский. Сотрудников Бенкенштадта хоть и боялись, но не уважали. – Кто-то наплел моей тетке, графине Карамышевой, о вреде содомии. И она категорически запретила мне ею заниматься! Хе-хе! Обязала жениться! Но таинство венчания не помогло! На следующий после свадьбы день я снова влюбился. Восхитительный молодой человек! Студент, учит химию в университете, поет под гитару! Но Петербург – город маленький, если слухи доползут до тетушки, два миллиона отойдут кузине. Вот я и купил домик в Терийоки! А всем сказал, что еду в Лондон по делам службы.

– Не всем! – перебил Тоннер. – Судя по всему, Владимир Лаевский знал ваше местонахождение.

– Ну, знал, знал! Надо же мне было переписываться с тетушкой! Владимир получал мои письма якобы с дипломатической почтой и тем же манером отправлял ответы. На самом деле Савва, мой камердинер, пару раз в месяц ездил в Петербург. Заодно шампанское покупал.

У Тоннера от охотничьего азарта задрожали колени:

– Владимир имеет отношение к дипломатической почте?

– Понятия не имею.

– Как так? Вы ведь тоже служите в коллегии иностранных дел…

– Числюсь!

– Вернемся к вчерашнему дню! Узнав о беременности Полины, Владимир поехал в Терийоки! Так?

– Вы гений! Как догадались?

– Во сколько он к вам приехал?

Налединский задумался. О гибели Тучина они с Владимиром узнали по приезде и обсудить ничего толком не успели. Тоннер явно подозревает Лаевского. Сказать правду – значит усилить его подозрения. Соврать? Тоннер явно не дурак, согласовать показания им времени не дадут! Если сейчас он соврет, а Владимир, напротив, скажет правду, под подозрением окажется он сам, Налединский! Будь что будет!

– Сегодня ранним утром!

Тоннер вскочил:

– Терийоки в шестидесяти верстах отсюда! А выехал Лаевский часов в двенадцать пополудни! Где ж он был столько времени?

– На лице царапины заметили? – Терлецкий тоже не смог усидеть.

– Владимир перевернулся дорогой! – объяснил сыщикам Налединский. – Сейчас неудачное время для поездок: снега нет, зато лед повсюду. Владимир очень долго ждал помощи со станции, чудом ноги не отморозил. Второпях в ботиночках поехал! – Налединский нервно поправил шейный платок. – Вы зря подозреваете Лаевского! Он не убивал Тучина!

– А Баумгартена? Репетина? Верхотурова? Ухтомцева? – Терлецкий вплотную подошел к креслу, где сидел Юрий.

– Тоже не убивал!

– А кто? – Терлецкий нависал над ним скалой, готовой в любую секунду раздавить.

– Супруга сказала, что Тучина убил слуга!

– Это мнение полиции! А мы подозреваем вашего друга!

– Потому что мыслите превратно! Да, все убитые – его кредиторы! Но Лаевский – дворянин! Это слово для вас хоть что-нибудь значит?

На лице Терлецкого заиграли желваки.