Сломленный рыцарь

Я моргнула с удивлением и рассмеялась. Прямо в больнице. В центре двойной трагедии Коулов. Думаю, что это заложено в человеческой природе. Смех лучшее лекарство для любой проблемы.

– Луна, – исправила я. – Меня зовут Луна. Только Найт называет меня Лунный свет.

Она устало улыбнулась.

– Несмотря на все это, я рада встретить тебя.

* * *

Два часа спустя я села перед Найтом, который лежал на больничной койке всего в нескольких десятков метров от своей умирающей матери.

Я провела эти два часа, составляя план – план, который я должна была составить уже давно. План, который разорвет меня на части. План, который означает отдать большую часть моей жизни. Ему.

План, который может оставить меня злой на него на пять, десять или двадцать лет.

Когда Найт открыл глаза, то сразу же закрыл, когда увидел меня. Он положил огромную ладонь на лицо, полусмеясь, полувсхлипывая.

– Дерьмо.

– Действительно.

– Я реально облажался в этот раз, да?

– Кажется, да.

– Как мама?

Мне нравится, что он заботится о Розе больше, чем о себе. Это означает, что по своей сути Найт совсем не эгоист.

– Все так же, – мягко сказала я. – Я только вернулась от нее. Все там.

– Они знают об этом? – Он снова открыл глаза, указывая пальцем на кровать.

Я покачала головой, проводя рукой по его щеке.

Он сделал глубокий вдох и кивнул.

– Сколько времени?

Время вырасти, Найт. Собрать куски разбитой души и склеить их ради семьи. Ради себя. Ради меня.

– Десять вечера. Как ты себя чувствуешь?

– Никогда не чувствовал себя лучше.

Я щелкнула его по носу, садясь обратно.

Он одарил меня темной, ленивой ухмылкой, достал до воротника моей футболки и притянул меня так, что мы оказались лицом к лицу. Наполовину мертвый, госпитализированный или нет, Найт Джеймсон Коул выглядит как влажная мечта любой девушки и страшный кошмар ее папочки.

– У меня стояк.

– Прекрати. – Я отстранилась. – Прекрати делать вид, что все нормально, когда все невероятно плохо.

Не важно, насколько сильно я хотела, но я не могла прикоснуться к нему. Обнять его. Разрыдаться, потому что он живой и удачливый. Очень удачливый.

Мне нужно стоять на своем, и надо было сделать это уже давно, пока он не присоединится к своей матери в могиле. Это будет что-то самое трудное и самоотверженное, что я когда-либо делала, но это важнее, чем утешать себя романтическими мечтами.

Каждый день моей жизни, с тех пор как я положила глаз на разбитого, красивого мальчика, я мечтала, что он станет моим. А теперь, когда он стал им, мне надо отпустить его.

– Я ухожу от тебя.

Он перекатился на подушке, чтобы поймать мой взгляд. Он ответил игнором, выдернул капельницу из вены и бросил ее на пол. Я поморщилась.

Дикси стояла снаружи и звонила семье в Даллас, рассказывая последние новости о сыне.

Найт сорвал больничную рубашку с широкой груди, готовясь встать.

– Что ты делаешь? – прошептала я.

– Преследую тебя, – устало сказал он, свешивая ноги с края кровати и становясь на пол. Он выглядит как смерть – измотанный и бледный, не такой, как обычно. – Это то, чего ты хочешь, Луна? Я всегда готов сражаться за тебя.

– Нет. – Я покачала головой. – Теперь я этого не хочу. Ты не понял, Найт. Это конец.

Теперь он посмотрел на меня другими глазами. Темнее. Воздух стал плотным. Он обвился вокруг моей шеи, не давая дышать.

– На самом деле? – его голос сочится от боли и безысходности.

Именно тогда я и поняла, что приняла правильное решение. Он так близок к тому, чтобы сдаться. Я не позволю ему.

– На самом деле.

– Ты не можешь так поступить, – сухо сказал он, констатируя факт. – Моя мама умирает.

– Я не забрасываю нашу дружбу. Я расстаюсь с тобой. Но я всегда буду здесь, с тобой, каждый день. Я взяла академический отпуск на весь семестр, чтобы быть здесь с тобой.

Я посмотрела в другую сторону, чтобы он не заметил, как это печалит меня. Потому что это так. Бун изменил меня, а я ухожу от своего роста, от своих собственных достижений.

Но не это ли он делал ради меня все эти годы?

Пропускал футбольные тренировки, когда мне надо было, чтобы кто-то держал меня за руку.

Сидел со мной в кафе, забивая на друзей, хотя знал, что натерпится из-за этого от них.

Хранил девственность и неопытность, ожидая, пока я открою глаза, сердце и – наконец-то – раздвину ноги для него.

Он так много дал мне за эти годы. Меньшее, что я могу сделать, так это отплатить ему той же монетой. Но это не стоит того, чтобы наблюдать, как он разрушает себя. Не так.

– Я говорила тебе, что не собираюсь терпеть такого поведения, Найт, и не буду. Я пообещала твоей маме заботиться о тебе. Это мой способ заботы. Это тебе звоночек для пробуждения.

– Ты все, что у меня осталось.

– У тебя есть семья.

Он посмотрел в сторону, тишина сама сказала все за него.

– У тебя есть мы, твои друзья. Вон, Хантер. У тебя есть Дикси, – надавила я.

Он поднял голову, густые брови нависли над глазами.

– Мне не нужна…

– Нет, нужна, – резко перебила его я. – Тебе нужна она. Она спасла тебя. Дважды.