Сломленный рыцарь

– Где вы? – Я пробежала мимо семей в другую сторону, не обращая внимания на их существование. К счастью, они слишком заняты своими страданиями, чтобы что-то заметить.

– Я около его палаты. Они не пускают меня, потому что я не… – Она выдержала паузу, чтобы глубоко, судорожно вздохнуть, прежде чем закончить: – Потому что я не член его семьи.

– Скажите мне, где он?

Она сказала, и я почти прилетела туда.

Дин не должен узнать. Как и Лев. Знаю, что это ужасная мысль, что мой парень борется за свою жизнь в той же больнице, где и его больная мать, но я люблю всех Коулов, а не только его.

Когда я добралась до нужной палаты, номер которой она сказала мне, я увидела ее в коридоре. Маленькая. Блондинка. Бархатные голубые глаза, простое платье до лодыжек, за которое ее могли бы убить в кантри-клубе Тодос-Сантоса. Она хорошенькая, но не похожа на Найта. Может, он похож на своего биологического отца. Честно говоря, он очень похож на Дина, хотя они не связаны кровными узами.

– Привет.

– Привет. – Она сутулится, кажется побежденной. Как увядший цветок.

– Я его девушка, – на одном дыхании выпалила я, протягивая руку в ее направлении.

– Я… – начала она, кусая полные губы.

Губы. Это то, что Найт унаследовал от нее. Сочные, полные губы.

– Я не знаю, кто я ему. – Она закрыла рот рукой, пытаясь сдержать рыдания.

Не задумываясь – и, возможно, не желая, – я обняла ее. Она привела Найта в этот мир, это переполнило меня чувством благодарности. Насколько я могу судить, она союзник, даже если Найт не принимает ее. Она привезла его сюда, не так ли? Этого достаточно, чтобы дать ей шанс.

– Дикси, – вздохнула она, пытаясь собраться с силами. – Я Дикси.

– Как вы нашли его? Он позвонил вам?

Это важно. Он не захотел бы звонить кому-то, с кем они пережили эту печаль вместе, но Дикси не поглощена горем.

Я положила руку ее на плечо и подвела ее к сиденьям около стены. Мы обе сели. Тихая слеза скатилась по щеке.

– Нет.

– Нет? – Я опустила руку с ее плеча на спину, поглаживая. По тому, как она вздрогнула от моего прикосновения – разрыдавшись еще сильнее, – я поняла, что ее не касался другой человек в течение долгого времени. Очень долгого.

– Вы можете рассказать мне, – прошептала я.

– Это прозвучит дико, возможно, но я преследовала его.

Она прижала рваную салфетку к носу. Часть ее осыпалась на бедра.

– Я преследую его уже долгое время – но только когда он один. Не тогда, когда он с друзьями, с тобой или семьей. Я прошу прощения. Я знаю, что это неправильно. Но я беспокоюсь. Очень беспокоюсь. Я не могу спать. Я не могу есть. Я ушла с работы – я секретарь в компании отца – и живу в отеле на набережной уже несколько месяцев. Найт пьет и принимает таблетки каждый день. Он не в порядке. Ему нужна помощь.

Я закрыла глаза, делая глубокий вдох. Я знала, что Найт сильно пьет, но, судя по тому, что случилось, я недооценила проблему. Это не из-за ситуации с Розой. Он всегда был эксцентричным и капризным. Он ужасный подросток, честное слово. Найт также умеет скрывать свою уязвимость за своей небрежной ухмылкой и сильной фигурой.

– Так что, когда ты высадила его около дома… Господи, это звучит так жалко, – сказала Дикси.

– Пожалуйста, продолжайте.

Для меня это не звучало дико. Он оттолкнул ее, но она не смогла уйти. Мне знакомо это чувство, потому что то же самое случилось со мной и с Вал, но наоборот. Если бы я могла следовать за ней по всему земному шару, как привязанный щенок, я бы следовала. Если бы я могла уберечь ее от смерти, от зависимости, ничего не смогло бы остановить меня.

– Хорошо, после того как ты уехала, к дому Коулов подъехал «Мерседес». Два больших парня с золотыми цепями вышли оттуда. Найт встретил их около двери. Они поговорили о чем-то минуту; потом отдали ему маленький бумажный пакет. Когда парни уехали, я ждала, что Найт выйдет, но он не выходил. Я начала звонить ему. Он не ответил, что совсем не похоже на моего сы… на Найта, – исправилась она, качая головой. – Но у меня появилось плохое предчувствие. Назовем это материнской интуицией, хотя, если бы он услышал, как я это говорю, то рассмеялся бы мне в лицо.

Она откинула голову назад и посмотрела в потолок.

– Дверь была открыта, – объяснила она. – И я… я…

Она вошла.

Это Эльдорадо[25], в нашем районе все знают друг друга. Конечно, никто и никогда не закрывает двери. Родители закрываются только на ночь.

– Но как вы попали в закрытый район? – Я нахмурилась.

– Кое-кто внес меня в список.

– Кто?

Она посмотрела в сторону и покачала головой.

– Я обнаружила его на полу в собственной рвоте в гостиной, без сознания. Я позвонила в службу спасения, подняла его и последовала за «Скорой» на своей машине. Прошло сорок минут, как он попал в палату, и они еще ничего не сказали мне. Я боюсь за своего мальчика.

Она сжала салфетку в кулаке и прижала его к сердцу.

– Я не знаю, что я буду делать, если с ним что-то случится.

– Вы поступили правильно. – Я сжала ее бедро, пытаясь сглотнуть ком эмоций.

– Спасибо, Лунный свет. У тебя милое имя. Очень уникальное.