Слон меча и магии

Эйв сурово посмотрел сверху вниз на собеседника, не понимая: это обвинение или что? Но пьяненький лепрекон смело выдержал испепеляющий взгляд. Он не обвинял. Он просто до сих пор не мог поверить в случившееся. По сердцу будто провели ржавой бритвой, и эта рана саднит.

– Да… – произнёс эльф, метнув в дупло очередную колючку. – Он лежал мёртвый на полу своей хижины.

– И что? Никаких следов боя? Ни грязи на полу? Ни нижнего женского белья?

– Какое ещё женское бельё? – оторопел Эйв.

– Ну… – замялся Грун. – Я слышал, тут шуруют коварные разбойницы… Они соблазняют мужчин, подсыпают в еду или питьё отраву и потом грабят…

– Язу двести с лишним лет! Какие могут быть разбойницы? И потом, он – гном. Они не занимаются всякими… всячинами с разбойницами.

– Ну… А если разбойница – гномиха?..

– Слушай, избавь меня от своих фантазий.

– Вот ты нашёл тело. И что дальше?

– Что дальше… Дальше я поскакал к Гарвальду. Мы вернулись. Он осмотрел Яза. Развёл руками. Сердечный приступ. С трудом, но нашли тебя. Ты оповестил её. Потом – похороны…

– И ты веришь этому друиду? Все знают, какой он шарлатан. Приторговывает запрещёнными зельями. Обманывает людей, гадая по пяткам. Я даже слышал, что якшается с кем-то из членов Грязного Синода. Вот он сейчас жарит поросёнка, и я клянусь Великим Триотом, что не стану есть! Мало ли чем он поперчил хрюшку.

– Ты? И не будешь есть?

– Ну если только хвостик… Но! Имей в виду. Пока ты там с принцессами прекрасными развлекался, между ним и Язом произошла распря.

– Он мне рассказал. Гарвальд попросил Яза припрятать в хижине какие-то корешки, но тот отказал. Но это же не повод для убийства старого друга.

– Вот же клюв кулика… – печально произнёс Грун, глядя на дно опустевшей кружки. – Черничиха кончилась. Тебе принести?

– Давай.

Пока лепрекон бегал за настойкой, Эйв продолжил срывать колючки с репейника и бросать их в дупло. Он вспоминал, как они с Язом рыбачили на Пепельном Острове. Яз тогда поймал трёхметрового пескаря, который чуть не сожрал самих рыбаков. Вспоминал, как они бились плечом к плечу со Старцами. Ни один Старец не покинул поле боя живым. Как отважный гном спас юного эльфа, когда Эйв выходил из бани и на него напал ядовитый морж. Гном даже в парилке не расставался с секирой… Теперь гнома Яза нет…

– На, держи.

Грун принёс выпивку, вручил кружку Эйву и с горящими глазами выпалил:

– А Амарита?

– Что Амарита?

– У вас же с ней были шуры-муры. Когда ты с ней последний раз разговаривал?

– Сегодня. На похоронах Яза.

– А она тебе рассказала, что тоже поругалась с ним недавно? По глазам вижу, что нет. Вы, эльфы, такие неразговорчивые…

– Это всё в прошлом. Она – Тёмный Эльф.

– Но это не мешало вам заниматься всякими всячинами, как ты выражаешься. Но суть не в этом. Амарита выкрала у фей Кувшинку Грёз. Язу это не понравилось. Он бушевал, как разъярённый василиск. И даже заявил, что видеть больше не хочет эльфийку, пока та не вернёт реликвию законным владельцам.

– Какое дело Язу до каких-то фейских цветочков?

– Думаю, дело не в цветочках… – задумался Грун. – Амарита в последнее время стала слишком часто воровать, тем самым подвергая себя опасности. Гном просто переживал за неё.

– И она его убила за это, да? – усмехнулся Эйв, кинув колючкой в лоб приятелю. – И вообще, с чего это ты вдруг такой подозрительный?

– Да потому что никто, кроме нас четверых, не знает об этой хижине! Никто не знает, где жил Яз!

– Немудрено. Только покусанный бешеным цербером будет кричать на каждом углу о своём местонахождении, когда собственный народ обвинил тебя в изнасиловании наследного принца. Пусть это и вздорная клевета.

– Так делай выводы.

– Я уже сделал. Гном погиб естественной смертью.

К друзьям подошёл Гарвальд.

– Что вы тут секретничаете? Идёмте в дом. Амарита накрыла стол. Поросёнок удался на славу. Во рту тает, будто крем.

– На кой мне крем, если должно быть мясо?.. – не слишком дружелюбно процедил Грун и пошёл в хижину.

– Что с ним? – спросил друид.

– Не знаю… – пожал плечами Эйв. – Может, влюбился безответно…

* * *

Жилище Яза не отличалось изяществом. Всего одна, но весьма просторная комната. Она же и кухня, и спальня. В небольшом камине висел котелок. На деревянной лежанке валялись игральные карты, курительная трубка и три шерстяных носка. В углу стоял массивный сундук.

Эйв знал, что, помимо разного барахла, там хранятся свитки с песнями. Да, старый Яз сочинял песни. В основном про любовь. «Меня сводит с ума твоя борода, О, прекрасная моя сталеварщица!..» Бывало, после сытного обеда и нескольких кружек крепкого эля гном даже исполнял свои шедевры.

В комнате было светло и уютно. Источником света, помимо окон, служили эльфийские лилии, растущие по всему потолку. Ни для кого не секрет, что гномы прекрасно видят в темноте, и Яз не нуждался в подобном цветильнике. Но Амарита настояла: «Пусть будет – и точка! Вдруг приду к тебе в гости ночью, а тут, как в пещере. И ногу сломаю, споткнувшись о табуретку». «Ты мне ещё птичек сюда запусти…» – ворчал Яз, но лилии оставил.