Слон меча и магии

– А что мне оставалось делать?! – гневно выпалил эльф. Он не собирался оправдываться. Скорей океан поглотит Полуостров Чёрных, чем он признает ошибкой то, что совершил. – Этот бородатый павиан выслеживал меня. Подсылал гурров-наёмников. Надеялся, что я приведу его к хижине гнома… Он предал родного брата! У гномов за такое выжигают глаза и отрубают левую ногу выше колена! А ему пообещали целый кряж в Рубиновых Горах, если мерзавец разыщет Яза! И да! Я убил его. И нисколько не жалею о содеянном. Порубил на кусочки и с наслаждением смотрел, как его гнилое мясо пожирают двуглавые стервятники. Я собственнолично рассказал Язу об убийстве брата. Прекрасно понимая, к каким последствиям это может привести. И прежде чем обвинять меня в чём-либо, задайтесь вопросом: зачем? Зачем мне убивать гнома?

– Чтобы Яз не убил тебя, – выдала Амарита с нескрываемой ненавистью. – О Боги! Какой же я была раньше бестолковой!

– Почему тогда он не прикончил меня в тот же миг, когда я поведал ему правду? – вот тут в голосе Эйва уже сквозили нотки оправдания.

– Так ты тогда убежал, – вставил как бы невзначай Грун.

– Ага! – подхватила эльфийка. – К своей принцессе-истеричке, от которой смердит самомнением на несколько лиг! Интересно, она знает, какая ты сволочь на самом деле? Какой ты потаскун и лжец.

– Да пошла ты в зад мантикоры, – беспечно ответил Эйв, присаливая картофелину.

– Так, друзья, выяснять любовные отношения будете потом, – прервал перепалку Гарвальд. – У меня есть вопрос к Груну. А то он тут чистенький сидит, ножками болтает. Ты не один такой, с кем Яз любил откровенничать. Когда помогал гному перестраивать свинарник, мне тоже кое-что было рассказано. Про тебя.

– И что же? – усмехнулся Грун. – Вот же клюв кулика! Опять кончилась. Налей, будь добр, – обратился он к Эйву, протягивая кружку.

Эльф исполнил просьбу.

– Угадайте, кто из присутствующих влез по замечательные лепреконские уши в долги? – спросил друид, глядя в глаза Груну. – Кто до последнего бурля профукал всё наследство усопших родителей, делая ставки на грифонских полётах? Кто проиграл в карты даже собственное жильё и теперь ночует на скотных дворах? За кем охотится шайка саблезубов, пытаясь вернуть должок?

– И при чём тут Яз? – пробурчал Грун, явно недовольный и униженный.

– Не строй из себя полоумного, – сказал друид, закинув в рот черешенку. – От фатального исхода тебя могло спасти лишь чудо. Или сокровища Яза. Ты же знаешь, что гном пустился в бега не с пустыми руками? – обратился Гарвальд к Эйву.

– Конечно, – ответил эльф. – Изумруды, сапфиры, алмазы… Я лично обменивал их на бурли и покупал всё то, что просил гном. Яз, конечно, отшельник, но ему нужно было и почитать что-то. И кифары у него ломались – только в путь. И одежду он сам шить не умел.

– И не приручал диких свиней. И эль не варил, – подхватила Амарита. – Я тоже знаю о сокровищах Яза.

– Все мы о них знаем, – погладив подбородок, сказал Гарвальд. – Только кому-то они спасли бы лепреконскую шкуру…

– Ты обожрался своими корешками, сучий пёс?! – вскричал Грун, спрыгнув с табурета. Теперь он был лишь на голову выше стола. – Зачем мне тогда убивать Яза, глупый друид? Как я узнаю, где спрятаны сокровища, если он мёртвый?

– Ты мог угрожать гному и довести его до сердечного приступа, – ответил Гарвальд.

– Я?! – лепрекон удивился так по-детски, что даже Амарита удивилась вместе с ним. – Я напугал Яза до смерти?! Великого воина, о котором будут слагать легенды? Ты точно обожрался корешками. Маклуба кло кусы эрода!

– Что ты сказал, гадёныш? Переведи, если осмелишься!

– Тварь ты, обгаженная скунсами!

Возможно, лепрекон увернулся бы от удара посохом. Возможно, и нет. Так или иначе, оружие друида обрушилось не на голову Груна, а на меч, выставленный Эйвом. Гарвальд изумлённо вскинул белёсые брови и с раздражением взглянул на защитника. Этой секундной заминки хватило лепрекону для того, чтобы резво вскочить на табурет, а затем и на стол. Он пнул голову поросёнка, метя в разозлённого торговца корешками, но поскользнулся на персике и неуклюже грохнулся на спину. Свиное рыло полетело не туда, куда нужно, а точнёхонько в миленькое личико Амариты.

Эльфийка заскрежетала зубами от ярости и метнула железную миску в поднимающегося лепрекона. Но тот увернулся с проворством мангуста, и посудина угодила в лоб Эйву.

– Это ты зря… – процедил он. Амарита же показала в ответ мизинец. А этот жест у эльфов является более чем оскорбительным. С грозным рыком Эйв перевернул тяжёлый стол набок. Теперь от предательницы его отделяли всего несколько шагов.