Слонь Разума, или Размышления о Сознании и Бытии

Продвигаясь дальше мы попадаем в гуманитарные области. Здесь можно упомянуть исторические события. Признать, что какое-либо историческое событие является моделью, как-то очень странно, но не невозможно. Каждый исторический факт проходит через преломление сегодняшним стилем мышления и сегодняшними парадигмами. Средневековые историки видели те же события достаточно по иному. А как увидят их наши далекие потомки? Возможно правильная история будущего будет записана на языке информационных потоков или еще чего-нибудь в этом роде.

Осматриваясь далее можно обнаружить островок знания, в котором активное применение концепции моделей имеет место быть. Речь идет о современной психологии, причем не о туманных областях психоанализа, а о вполне конкретных экспериментальных исследованиях поведения, восприятия и мышления человека. Считается, что восприятие человеком действительности является построением внутренней модели мира. На то, что эти модели могут быть достаточно далеки от реальности указывают множество признаков – это и цветовые ощущения, и восприятие запахов, и всевозможные виды иллюзий, и наличие искажений в восприятии, а также возможность сновидений и галлюцинаций. Да и сам процесс построения, например, визуального образа, в котором первоначальный световой сигнал раскладывается на составляющие, которые анализируются и преобразовываются независимо друг от друга и лишь потом складываются обратно в целую картинку, позволяет сказать, что наше непосредственное видение трехмерного мира вокруг нас – это качественная виртуальная иллюзия, умело сконструированная нашим мозгом. Теперь внимание, сейчас будет сарказм. Заметим, что описание самого процесса построения этой картинки нашим мозгом моделью не является. Это, так сказать, объективное описание реальных физиологических процессов. То-есть, увидеть стол напрямую, без построения модели, наш мозг не способен, а увидеть непосредственно сложные процессы восприятия и построения самим мозгом моделей реальности после некоторой тренировки удается.

По мере углубления в гуманитарные области и удаления от непосредственно окружающего нас макромира использовать концепцию моделей снова становится легче. Так, например, признать моделью описание какого-либо исторического процесса намного проще, чем признать моделью описание конкретных исторических событий. Дальнейшее увеличение степени абстракции приводит ко все более очевидной модельности рассматриваемых теорий. Так несложно признать моделями отвлеченные теории устройства общества в социальных науках. Например, Луман утверждает, что общество состоит из множества интеракций (взаимодействий), которые первичны по отношению к самим взаимодействующим субъектам. Без особых усилий эта теория воспринимается как некоторый способ посмотреть на структуру общества, а не как описание того, как общество устроено на самом деле. Надо заметить, что сам Луман утверждал, что принадлежит к течению конструктивизма и моделирует реальность так как ему удобно.

А что же философия? Интересно, какой процент философов готовы признать свои занятия моделизмом, а какой процент считает, что своими размышлениями они вгрызаются в подлинную суть бытия? По крайней мере со стороны придумывание аргументов и контраргументов можно без труда воспринять как моделизм в чистом виде.

Ну и наконец, мы старательно применяли концепцию моделей ко всему подряд. Единственное, что при этом оказалось за скобками – это сам моделист, тот кто занимается построением моделей. Он всегда отстранёно смотрит со стороны на происходящее и бодро строит модели окружающих его явлений. Возникает естественное желание подумать о возможных моделях самого моделиста. Для этого необходима хорошая модель сознания, включающая в себя описание того, как сознание строит модели окружающей действительности и самого себя.

Такие рассуждения вызывают двойственные чувства. С одной стороны таких моделей существует множество: от детально проработанных блок-схем, где квадратиками нарисованы такие атрибуты сознания, как память, мышление и блок принятия решений до туманных философских построений, таких как эмерджентное сознание, воспринимающее мир. А сам моделист по прежнему остается за скобками и продолжает смотреть со стороны на разнообразие теоретических построений.

Важно ли для моделиста наличие само-сознания, мышления? Должен ли моделист быть личностью? Почему и насколько моделист вообще способен моделировать мир? Как, находясь в рамках моделиста с его заморочками, посмотреть на моделиста со стороны? Может быть нужно рекурсивно моделировать моделиста, который моделирует моделиста, моделирующего моделиста, … Поможет ли? Вряд ли.

КРИТИКА МОДЕЛИЗМА