Слоны могут играть в футбол

— Если хочешь мне сказать что-то, не бойся, говори.

Парень наклонился к ее уху, смахнул песок.

«Здра-а-а-сьте» — зазвенело в голове у Дмитрия. Он закрыл глаза.

— Что ты делаешь! — послышался голос девушки с экрана.

Парень ничего не ответил. Шумел ветер.

«Здра-а-а-сьте!» — опять прозвенело в голове.

Откуда это? Что это?!! Не может быть, что есть только одно слово, нужна подсказка!

Он не открывал глаз, это отвлекало. Только слушал. Парень и девушка зашуршали кедами по лесным веткам. Потом открыли автомобиль.

— Я положу сумку к тебе в багажник?

— Конечно, дорогая!

Потом зазвучало радио, они уже сидели внутри. Какая-то музыка… Песня… Поехали…

«Я к тебе в чемодан засуну сапоги?»

Что это? Откуда? «Сумку в багажник»… «Сапоги в чемодан».

Песня у них в машине была на английском — даже когда из-под дубляжа вылез оригинальный звук, в какой стране происходит дело — понятнее не стало. И вдруг, когда песня закончилась, заговорил радиодиктор. Видимо, киношники упустили эту фразу, не дублировали, и она прозвучала на языке оригинала:

— Dla wszystkich tych, którzy planują podróże, mamy prognozę pogody na najbliższy tydzień[7].

«Поляки, что ли» — подумал Дмитрий. Потом и диктор, и герои что-то говорили. Но уже издали. И он услышал свой собственный голос, слова сказанные… сегодня… В это бесконечное сегодня… «Вы на недельку?»… Что это за слова?

И тут перед глазами возникло лицо Юры и Нины. Вот он стоит у них в прихожей, отдает Юре фотоаппарат, Нина засовывает сапоги в чемодан. «Вы на недельку?»… Это продлилось полминуты. Отдал, ушел.

Он открыл глаза. Машина героев пронеслась по шоссе и въехала в тоннель.

— Ты не боишься темноты? — спросил парень.

— Я боюсь света, в котором нет тебя! — ответила девушка.

Света… света… Света…

Он словно опять стоял в той прихожей. Взгляд его проник за спину Юры, в глубокий тоннель другой комнаты, туда, где света не было.

— Све-е-та! — позвал Юра. — Поздоровайся.

Из темноты показалось пятно обнаженных рук. И лицо. Увеличились в окладе дверного проема. Но не проявились окончательно, иначе он бы их запомнил. А он запомнил слово, звонкий голос.

— Здра-а-а-сьте!

— Мужчина… Мужчина, вставайте, у нас спать нельзя.

Это говорила не героиня фильма, не диктор по радио в польской машине. Это говорила женщина-контролер в синей жилетке.

— Что?

— Ну, вы тут спите, а у нас нельзя спать. Кино закончилось.

Он сбежал по эскалаторам, пошел по морозной улице.

Так. Что-то случилось. Что-то случилось.

Отойдя уже несколько перекрестков от торгового центра, он понял, что спал. Полчаса, пять минут, может минуту. Но спал. Судя по сюжету, когда парень и девушка въезжали в тоннель, у них уже было все хорошо, полная любовь, музыка пошла, и, наверняка, это был конец фильма. Так что, скорее всего, спал он минуту. Страшный день еще не ушел, но дрогнул, превратился если не в настоящее Вчера, то в какое-то очень важное Позасегодня.

И что-то еще случилось. Когда? Во сне? В фильме? Что-то такое… Из-за чего он сейчас шел быстро, почти бежал, полный надежды. Песня? Красивый пейзаж, черно-белый берег теперь уже точно Балтийского моря?.. Не вспомнить… Унитазы… Сантехник зашел в восьмую квартиру, все установил, а потом пришел через несколько дней, когда одна жена была дома… Гибэдэдэшник из Перми… Малая родина… Папа и мама… Он помнил все это, но было что-то еще.

— Здра-а-а-сьте!

Света. Майка с Микки-Маусом. Белые плечи и лицо в темноте. Все эти четыре бессонных дня она сидела в его черепе еще глубже, чем обратная сторона глаз, в той части мозга, которая находится даже не в голове, а где-то в облаке, а в голове только пароль от него. И… Она сейчас недалеко. Не у моря, не в чужом городе. Здесь — в нескольких кварталах, дома. Одна.

«Вы на недельку?»

«Да! Как пойдет!»

Юра. Нина. Друзья. Не самые близкие. Уехали. На недельку. Как пойдет. Света. Рядом. Света.

«Дмитрий Александрович, напишите, что вам нужно».

Что мне нужно…

Мне нужно ее увидеть. Зачем?.. Ну, нужно. Что значит: зачем? Просто увидеть… Не бывает так: просто увидеть. Зачем?

«На недельку». Прошло уже три дня. Ты всерьез? Света, дочь Юры и Нины, ты ее знаешь с пеленок. Восьмой класс. Ты серьезно?.. Три дня прошло, четыре осталось. Мне же просто увидеть… Восьмой класс… Восьмая квартира… Пришел сантехник, когда никого дома не было…

Стало холоднее, и он побежал, обгоняя плетущиеся в пробке машины. Потом машины обгоняли его. Но сколько он ни бежал, ничего не ушло, наоборот: Света еще больше выступила из темноты, стала резкой и отчетливой, как на фотографии с наворочанного Юриного фотоаппарата. И подумав об этом, он вспомнил, что тут рядом находится фотостудия, где утром он делал снимок на визу. Можно же сейчас его забрать и завтра уже быть свободным.

Протопал сквозь дворы, срезал путь, оказался на другом проспекте. Поднялся по ступенькам, стряхнул с туфель снег. Внутри было тихо: и не поверишь, что рядом шумит город. Работник студии, седой мужчина с увеличительным стеклом в глазу, чинил фотоаппарат. За его спиной на полках были выставлены камеры разных поколений и объективы к ним.