Слоны могут играть в футбол

Он ездил в лифте вверх и вниз, поглядывая в зеркало. На нем был костюм, потому что сегодня планировалась пара важных встреч. Он вдруг подумал, что похож в костюме на фээсбэшника, который достал для него адрес. В голову пришла идея. Он вышел, позвонил и сказал:

— Здравствуйте… Тимур Геннадьевич?

Парень стоял в трусах, рубашке и галстуке, собирался куда-то. Нагловатая улыбка, которая возникла на «здравствуйте», сразу исчезла. В глазах появился страх, который возникает у каждого советского (или ребенка советского) человека, когда незнакомец к тебе обращается по имени-отчеству.

— А… Вы… — пролепетал Тимур.

— На митинги в поддержку демократии ходил?

Дмитрий хорошо изучил досье Тимура. Для этого даже фээсбэшник не понадобился. Тимур сам выкладывал в фейсбук фотографии с протестных митингов, где с вытянутой руки фиксировал свое честное, страдающее за Родину лицо. Его страдающие лица чередовались с веселыми — с отдыха на море и с бесконечными чашками эспрессо и капучино, снятыми в разных кофейнях мира. Портрет был понятен.

Тимур молчал, его парализовало.

— Что, — спросил Дмитрий, — упало? Пострадать за убеждения не планировал?

Тимур не планировал. Дмитрий зашел в квартиру. Ему стало мерзко от того, что Лика совсем недавно была в этом притоне, а то, что это притон, было очевидно: идеальная чистота, уют и функциональность холостяцкой квартиры затягивали, создавали располагающий образ хозяина, но не оставляли места ни для кого, кроме него самого. Плюс ко всему, Тимур был старше всей этой юной компании, на его лице надолго задержалась молодость, а лет ему могло быть и двадцать пять, и двадцать семь, и тридцать.

Значит, он был не влюбившимся и разлюбившимся юношей, а вполне взрослым и сформировавшимся сукиным сыном.

— Садись, — сказал Дмитрий, и Тимур послушно сел. Он был сломлен. К нему в дом пришел человек в костюме, сказал «вы», назвал по имени-отчеству, а потом сразу стал говорить «ты». Советские гены сработали. Целостная личность и мужской характер, зревшие двадцать пять, двадцать семь или тридцать лет, в одно мгновенье исчезли.

— Ну, расскажи, Тимур, какие у тебя принципы в жизни.

Все это выглядело смешно, особенно костюм, но с другой стороны было очевидно, что паренек видел фээсбэшников только в сериалах, и для него это было в самый раз. Он замер, с ужасом смотря через плечо Дмитрия на свой открытый ноутбук. Дмитрий подошел к ноутбуку.

— Пожалуйста, не надо, — сказал Тимур.

— Что не надо?

— Смотреть… Там личное.

Дмитрий понимал, что он может там увидеть. Можно было и не смотреть.

— Тогда поехали, поговорим неофициально.

Тимур быстро надел штаны. В лифте Дмитрий протянул руку и забрал у него ключи — это его окончательно парализовало.

Поехали в сторону набережной, здесь на окраине затевалось большое строительство. Чем индустриальнее становился пейзаж, тем больше Тимур ерзал на сиденье. Ну, конечно: гэбэшники ходят в костюмах, а людей закатывают в бетон под мостами на набережных. Вышли.

— Давай, — сказал Дмитрий, — сам говори.

— Я, — начал Тимур, — ходил… Раньше… Когда было можно… В рамках закона… С друзьями… Выражал мнение… как гражданин.

— С какими друзьями? Расскажи, как гражданин.

— Ну… Там много разных было…

— Быстро, быстро!

Тимур понял, что сейчас решаются его жизнь и судьба.

— Ну… Леонид…

Он назвал по фамилии Леголаса и еще пару человек. Дмитрий не верил, что такое может быть, но молчал, сохранял каменное лицо. Тимур дрожал, и не от презрения к себе, а от страха, что назвал не всех, что его могут уличить, и дальше будет совсем плохо.

— Ну хорошо… Вижу, что ты готов помогать, как честный гражданин. А почему только парней называешь?.. Давай, давай, сам.

— Была одна… Лика…

Дмитрий ударил его. Сильно, прямым, кулаком в нос. Потом еще. Тимур упал. Дмитрий выдохнул, Тимур, закрываясь руками, встал.

— Не бейте, — сказал он.

Дмитрий больше не мог играть, схватил его, порвал рубашку.

— Вот такой ты мужик, да?

Тимур смотрел, не понимая.

— К тебе подошло непонятное чмо в костюме, и ты сразу сдал своих друзей и девушку? Я тебя что, пытал? Родственниками шантажировал?

Тимур прошипел сквозь кровь и сопли:

— А вы кто?

— Это ты кто?!!

— Тимур Геннадьевич.

— А Лика тебе кто? — оттолкнул. — Какие у тебя намерения? Ты готов жениться?

— А-а… — Тимур не поверил своему счастью. — Так вы не из…

— Я еще хуже для тебя.

— А-а!.. — Тимур заправил рубашку, стал застегиваться на оставшиеся пуговицы. — Я слышал. Говорили, у нее появился кто-то…

— Появился, появился.

Тимур выпрямился. Целостная личность и мужской характер вернулись к нему.

— Странный вы, — стал уходить. Дмитрий кинулся за ним. Он не знал, что говорить теперь, и еще раз зачем-то крикнул в спину:

— У тебя серьезные намерения?

Тимур обернулся.

— Послушайте, это мое дело. И больше ничье.

— То есть, не то, что не мое, а даже не ее? А ты в курсе, что девушки что-то чувствуют?

— В курсе.

— Ты в курсе, что она в двенадцать лет свободно по-английски говорила, в шестнадцать в университет поступила? Она уникальная личность, а не ромашка, чтобы тебя радовать! Она непрерывно учится, интеллектуально развивается, ты ее мизинца не стоишь!