Слоны могут играть в футбол

— Смотри, время в человеческом понимании развивается линейно и категории «прошлое», «будущее» — это условная шкала, которую сознание смертного способно охватить. Но если для эльфа времени не существует, то следующая по счету твоя реинкарнация может произойти по нашей шкале в прошлом. Например, сейчас у тебя какая-нибудь шестая, а седьмая будет в доколумбовской Америке, и ты будешь индейской женщиной с кучей детей. По времени это будет движение назад, а по твоему пути — вперед.

Соня завороженно смотрела на Дмитрия, Лика тоже. Все притихли. Ветер закатал зеленые рукава травы. Теперь нужно было проиграть.

— И все же… Ты прав… Индейская женщина не будет знать о том эльфе, который двигает ее от жизни к жизни, а ты узнал, ты — центральная точка всех реинкарнаций, ты можешь видеть стрелу эльфа, разговаривать с ним. И это твое личное достижение. За короля!

У всех уже было разлито вино из пакета, серебро блеснуло на пластиковых стаканчиках. Соня выдохнула, обняла Леголаса, утопив в своих волосах.

На обратном пути Лика стала мрачной, и это случилось сразу, вдруг, будто ее подменили. Не нужно было быть Шерлоком Холмсом, чтобы понять, после чего это произошло: пока сидели на холме, рюкзаки были свалены в кучу, пользоваться телефонами запрещалось. Значит, помрачнела Лика после того, как прочитала какое-то сообщение.

— Кто тебе писал, что случилось? — спросил он.

— Ничего, все нормально.

— Не нормально, говори.

Она взяла его за руку.

— Даже Вера не всегда чувствует, когда у меня депрессия начинается, а ты чувствуешь.

— Я думал, депрессия — это у нее, а у вас это, похоже, семейное. Или заразное.

Лика вымученно улыбнулась:

— У меня покруче будет. Ее депрессия — фигня по сравнению с моей.

Веселого было мало, он в который раз за последний час набросил на нее куртку, но это было ни к чему, уже стояли последние майские дни, жара. Да и бесконечно набрасывать куртку было глупо, у Лики было только два плеча.

Непонятно. Какие могут быть секреты от отца? Он же ей не чужой — кто, если не он, поможет?.. Молчит, как воды в рот набрала, и спросить не у кого. Захмелевший король спал, уткнувшись в стекло, остальные сидели в телефонах, быстро забыв недавнее эльфийское прошлое.

Глава семнадцатая, в которой герой еще раз поступает героически

А потом Лика пропала на два дня. На звонки не отвечала, один раз только прислала сообщение «со мной все в порядке» и пропала опять. Он решил найти ее друзей. Аня отмалчивалась, видимо, была предупреждена, а Соня отозвалась. Встретились в городе, она нырнула к нему в машину. После разговора на холме она его уважала.

— Короче, есть один, Тимуром зовут. Он ее то бросит, то опять позвонит. Все нервы вымотал.

— Так у нее…

— Что?

— Есть… — сковало горло, — кто-то?

— Ну, я не знаю… Был — есть… Если пропала, значит, опять ей пишет.

— И, — горло не отпускало, — в смысле… Друг? Или… Уже…

Соня посмотрела на него, как на сумасшедшего.

— Вы серьезно спрашиваете? Ей двадцать лет.

Конечно, он желал ей счастья, но отодвигал эту мысль от себя. Может быть, когда-нибудь потом, не скоро, встретится хороший человек, который внушит ему доверие, которому он сможет ее передать. Но не сейчас же…

Он звонил даже Вере, но она сначала не брала трубку, потом ответила, и на пять секунд был слышен только шум поезда. Он перестал спать. На третий день Лика сама написала и попросила приехать и «забрать».

Да уж… Девушки… Сначала воюют за то, чтобы к ним не относились, как к вещам, а как случится что-нибудь, просят «забрать». Он подъехал к одному из дальних метро, она села в машину и сначала молчала, потом пробубнила:

— Убей меня.

Отвез ее к себе. Первый раз — до этого ни разу не приглашал. Она увидела свои фото повсюду и упала лицом на диван.

— Я… — начала она, но он перебил.

— Не говори ничего.

Велел ей спать, есть и ждать. И уехал. Все про Тимура он уже узнал. О жизни — из фейсбука, о месте жительства — от знакомого фээсбэшника, к которому не обращался с две тысячи пятого. Когда забирал Лику у дальнего метро, то уже все понимал, потому что это было в двух шагах от известного ему адреса. Вернулся, поднялся на лифте, позвонил. Тимур открыл, не раздумывая, как человек, которому нечего бояться.

— Здравствуйте… Тимур Геннадьевич? — спросил Дмитрий.

Пока поднимался, два раза нажимал кнопку «стоп» и возвращался на первый. Думал, что все это глупо и сказать будет нечего. Хорошо, допустим, у них там… Это… Но это же не вина. Они молодые люди, что он ему может предъявить? Что они молодые? Ну, сошлись, разошлись, бывает… Нет, не «бывает», он ее мучает, она плачет, этого простить нельзя. Лику нужно защитить, чтобы этот подлец больше не звонил и на километр не приближался. И как представиться? Открывается дверь, и незнакомый дядька начинает орать… За что? По какому праву? А вдруг он неплохой парень? Как это понять? Можно ли ему доверить Лику?.. Да причем тут это, если она все три недели их знакомства периодически плакала, страдала, а сегодня вернулась вот такая!