Слова через край

Антонио(в то время как человек, удаляясь, становится тенью). У меня нет больше времени на рассуждения. Они уже идут.

И самом деле приближаются несколько человек. Впереди — мужчина в белом халате с зеркальцем окулиста на лбу.

(Вполголоса, обращаясь к Кьяретти и Салони.) Это Окулист.

За ним следует другой мужчина, тоже средних лет, скромно одетый, вид у него несколько смущенный, робкий, в руках он вертит шляпу.

Это Джакомо… А вот это супруги Массари.

Входят муж и жена Массари. Жена маленькая, приземистая. Массари мы уже знаем, однако теперь он в очках: одно стекло — то, что закрывает больной глаз, — черное.

Салони (вполголоса). Но этого я уже видел…

Кьяретти. Тот же, что и раньше. Антонио. Да, тот же. Он всегда мне представляется таким.

Кьяретти(к Салони). Какое воплощение упрямства!

Вновь прибывшие усаживаются за длинный стол, все, кроме Окулиста, который начинает исследовать глаза Джакомо; Антонио умоляюще улыбается Кьяретти и Салони, как бы прося их не мешать, ибо сцена вот-вот начнется. Он входит в сцену и чуть подправляет позы сидящих, чтобы все были лучше освещены. Источник света — юпитер, такой, какие используют при съемках фильма. Кьяретти и Салони остаются в тени.

Окулист. В течение часа все будет кончено. Это легкая операция. (Двумя пальцами раскрывает Джакомо глаз, освещая его при помощи укрепленного у него на лбу аппарата. Глаз — голубой, с чуть зеленоватым оттенком.)

Венерические болезни?

Джакомо. Не болел.

Окулист. Молодец! (Отходит на несколько шагов, поднимает четыре вытянутых пальца и показывает их Джакомо.)

Джакомо. Четыре.

Окулист. Прекрасно! (Указывая на листок календаря, чтобы Джакомо прочел.)

Джакомо. Одиннадцатое апреля… Святой Бьяджо…

Окулист. Отлично!

Массари. Извините… А в политическом отношении?

Джакомо ошарашен.

Окулист(к Массари). Это не имеет значения, уверяю вас.

Синьора Массари(поднимаясь со стула). Разрешите? (Пересаживается подальше, за спину Окулиста, чтобы лично проверить остроту зрения продавца глаза, и поднимает пальчик, такой коротенький, что он еле-еле высовывается.) Сколько?

Джакомо. Ни одного.

Синьора Массари. Как же так?.. Один.

Окулист. Вы не обижайтесь, синьора, но пальцы у вас чуточку коротковаты, и их нелегко разглядеть.

Синьора Массари(с досадой). Ну хорошо, так сколько же вы хотите?

Джакомо. Сумму назвать не так просто… Можно запросить десять, а можно и тысячу, и миллиард…

Синьора Массари (иронически). Конечно, запросить-то все можно. (Агрессивно.) Назовите сумму. (Ожидает ответа с враждебным видом.)

Массари. Мы позволяем себе обсуждать этот вопрос не столько потому, что он интересует нас лично, сколько из соображений общего характера. Подумайте о сфере компенсаций при несчастных случаях.

Окулист. Да, действительно. Глаз — столько-то. Два глаза вдвойне. А сколько за палец? Ведь если у каждого итальянца их десять штук, то может набраться полмиллиарда.

Синьора Массари. Автомобильные наезды становятся все чаще.

Джакомо. Синьора… В будущем вы по-прежнему собираетесь жить в этом городе?

Синьора Массари. Разумеется.

Джакомо. Значит, когда-нибудь я смогу встретиться с вашим мужем… Это несколько осложняет положение…

Синьора Массари(с неожиданной тревогой). В тридцать восьмом году мы нашли на улице собачку. Она прожила у нас год… Потом откуда-то явился хозяин, но собачка всегда прибегала к нам.