Слова и жесты

И здесь же находится бар. В баре работает Ваня – лучший бармен в этом городе. У него какие-то феноменальные способности к математике и невероятная память. В институте, где он учится, уже готовят памятную доску с его именем, потому что уверены, что его диплом уже будет иметь значение для науки. А Ваня, не пренебрегая учебой, подрабатывает барменом и применяет свои знания в таком неожиданном месте. Он не просто экспериментирует со смесями, но экспериментирует с ними как ученый и математик. Знакомых он угощает собственными сочинениями.

Ваня – достопримечательность этого ресторана. В других ресторанах – это повар, но в этом – бармен. Мне иногда кажется, что на самом деле план Светы и Лены состоит в том, чтобы собрать все самое удивительное в этом городе в коллекцию. Иногда этот ресторан – шкатулка с сокровищами.

Мы занимаем столик в большом зале у стены. Звучит необязательная музыка и гул голосов. Пока официанты готовят стол, Маша изучает меню.

– Что ты будешь?

Я открываю меню. Это небольшая, удивительно легкая картонная папка с золотыми буквами на обложке. Внутри листочки тонкой белой бумаги с простым некрупным шрифтом. Позиций немного. Цены очень строгие.

– Салат, вот… наверное… с сыром.

Маша снова берет меню:

– Твердый, желтый, терпкий?

– Да, пожалуй.

– Не люблю его.

– Потом филе форели с рисом, – говорю я, перелистывая дальше, – чизкейк лимонный… И кофе, американо с молоком, потом, пожалуйста, лимонада графин и, пожалуй, все. Ты выбрала?

Маша смотрит в меню:

– Мне салат с индейкой, овощи с рыбой на пару, и скажи Ване, чтобы сделал своего «Кузнечика», как он делает. И ягодный сорбет.

– Два «Кузнечика», – уточняю я, – и можно к лимонаду два стакана, а кофе и сорбет вместе в конце.

– Да, конечно, – говорит официант. Потом повторяет заказ, мы киваем, и он уходит.

– Ну, – после секундного замешательства говорит Маша, – что ты собираешься делать с этой неловкой паузой.

– Которая повисла между нами, как летняя ливневая туча?

– Ага. Такое дерьмо.

– Собираюсь пролить ее разговором о костюме. Ты собиралась что-то сказать, когда мы подъезжали.

– Умница. Люблю последовательных парней.

Маша говорит и одновременно обживает пространство. Пиджак, сумочка, телефон, зажигалка и сигареты – все занимает свое место. Каким-то внутренним чутьем Маша находит всему именно то место, которое оказывается идеальным. Если смотреть со стороны, то складывается впечатление, что мы пришли как бы со своим столом, стульями, со своим куском ресторана, своими квадратными метрами вокруг.

– Как ты помнишь, – говорит Маша, – слышал в старинных песнях, узнал из легенд – у меня на работе свободный дресс-код. Все это, естественно, понимают как: джинсы, футболки и кеды.

Ибо зачем все эти трудности с деловым стилем, если мы живем в эпоху горизонтальных связей. То есть никто, конечно, не запрещает тебе ходить на работу в пиджаке, но выглядеть ты будешь странно. Все вокруг на самокатах катаются, segway на зарядках, у всех опенспейс и бла-бла-бла, а ты такой офисный планктон.

Логика в этом была. Когда все вокруг ходят в костюме по указке, в плохом, надо заметить, костюме, купленном в недорогом магазине из недорогих материалов, возможность ходить на работу в футболке типа повышает ценность работы, а наличие костюма в этом рабочем пространстве дешевит и рабочее пространство, и тебя как работника. Что недопустимо. Мы же тут впечатление производим.

Кстати, вот подумала – во фразе «мы тут впечатление производим» слово «производим» надо понимать как «производим продукт»:

«Чем вы занимаетесь, что производит ваша компания? – Наша компания производит „впечатление“», – Маша разыгрывает сценку на разные голоса.

– Мне это тоже вначале нравилось. Мне нравилось ходить на деловые встречи в кедах. Приходишь в дорогой ресторан вся такая креативная, в неброской, но дорогой футболке, заказываешь себе бизнес-ланч с чем-нибудь из основного меню. Ну типа бизнес-ланч на пятьсот рублей и десерт и кофе на полторы тыщи. Достаешь из заднего кармана черную платиновую карточку и вся такая: «Отсосите, офисные крысы».

А потом наступил кризис, и креативные индустрии подобосрались. Я тут походила немного и вдруг поняла, что никому дела нет, что у меня крутая дорогая футболка и джинсы культового бренда. Потому что это просто джинсы. Потому что «Зара» делает такие же, а никто не в состоянии их отличить. Все те, кто раньше «сек фишку», – Маша показывает кавычки руками, – их уволили, потому что они ничего, кроме как разбираться в малоизвестных культовых брендах, в общем-то, и не умеют.

А это, сам понимаешь, так себе преимущество.

Стало понятно, что пора переходить к более жирным знакам. Если мне надо производить впечатление, то это должно быть что-то внятно-понятное.

Но проблема в том, что просто «офисным дресс-кодом» никакого особого впечатления ты не произведешь. Даже хорошим: сбалансированным, как правильное питание. Просто потому, что все можно купить в каком-нибудь ТЦ за небольшие деньги. А из твоих коллег и партнеров один на тысячу определит на глаз, что ты одеваешься не в «H&M».