Слова. Том V. Страсти и добродетели

– Разве ты не знаешь? Сейчас врачи, чтобы заставить сердце работать, разрезают грудную клетку и вставляют внутрь… батарейку. И мы должны сделать так, чтобы ум разрезал сердце, завёл его и заставил работать.

– Как это может произойти, геронда?

– Я думаю, что это происходит тремя способами. Либо человек чувствует благодарность за благодеяния Божии, так что тает от благодарности и прославляет Бога. Либо он ощущает тяжесть своих грехов и с болью просит у Бога прощения. Либо он ставит себя на место человека, находящегося в трудном положении, и тогда, естественно, начинает ему сострадать.

– Геронда, я веду себя непосредственно – так, как чувствую. Это хорошо?

– Смотри: когда в сердце есть чистая и совершенная любовь к Богу, тогда каждое непринуждённое движение сердца чисто. Но когда в сердце нет чистой любви, тогда нужно свою непосредственность ограничивать, потому что тогда в свободных движениях сердца полно мирской отравы.

– Что мне сделать, чтобы ограничить свою непосредственность?

– Ты разве никогда за руль не садилась? Садилась? Где в машине педаль тормоза? Так скажи мне теперь, дорогой мой человек без тормозов, что тебе нужно сделать?

– Мне нужно установить на сердце тормоза?

– Да, в твоём случае ум должен притормаживать сердце, потому что когда сердце бежит впереди ума, то работает вхолостую. Тебе Бог дал много ума и большое сердце, но ты не пользуешься умом для того, чтобы притормаживать сердце, и потому оно у тебя работает вхолостую. Всякий раз прежде чем что-то сделать – подумай, вот так и работай над сердцем, которое тебе дал Бог: просто и с любочестием.

«От скудости своей…»

– Геронда, апостол Павел говорит: Доброхо́тна бо да́теля лю́бит Бог[150]. А мне приходится себя принуждать, чтобы что-то дать или сделать какое-нибудь доброе дело…

– Мы чада Божии, и наш долг – делать добро, потому что Бог есть весь любовь. Помнишь вдовицу, которая приняла у себя пророка Илию?[151] Язычница – но какую имела любовь! Когда пророк пришёл и попросил у неё хлеба, она сказала: «У нас есть немного масла и муки, мы съедим их с моими детьми и умрём». Она не сказала: «Нам нечего тебе дать». И когда пророк, чтобы испытать её произволение, попросил её сделать хлеб сначала для него, а потом для себя и детей, то бедняжка сразу согласилась[152]. Если бы в ней не было любви, у неё стали бы рождаться разные помыслы. «Мало ему, – думала бы она, – что у нас почти нет еды, я ведь ему об этом сказала! Он хочет, чтобы я сначала испекла хлеб для него!» В её поступке проявилось благое расположение – нам в пример. Мы читаем Священное Писание, столько всего в нём находим, а как применяем его на деле?

Помню, как на Синае детки бедуинов, хотя совсем ничего не знали о Евангелии, всегда делили поровну между собой мои небольшие подарки, даже если я давал им совсем чуть-чуть. Всем доставалось понемногу. А если кому-то не хватало, то каждый уделял ему от своей части.

Всё это пусть будет для вас примером. Рассматривайте себя, чтобы понять, где вы находитесь, продвигаетесь ли в своей духовной жизни. Если человек внимательно подвизается, то извлекает для себя пользу не только из примера святых и подвижников, но из жизни обычных людей. Смотрит и спрашивает себя: «А есть ли и во мне это хорошее качество? С чем я приду на Суд?» Ведь каждый из нас осудит сам себя, глядя на тех, кто в тех же обстоятельствах жил намного лучше, чем мы.

Ценно то, что мы уделяем другому от своей скудости[153], идёт ли речь о духовной помощи или о материальной. Допустим, у меня есть три подушки. Если я отдам другому подушку, которой не пользуюсь, то в этом нет ничего ценного. Но если я отдам ему свою единственную подушку, вот тогда это ценно, поскольку здесь присутствует жертвенность. Поэтому Христос и сказал о вдове: Вдови́ца сия́ убо́гая мно́жае всех вве́рже[154].

Брось свои старые счёты в огонь любви

– Геронда, мне нелегко прощать других.

– Ты что же, не хочешь, чтобы Христос тебя простил?

– Хочу, геронда, как можно этого не хотеть?

– Тогда почему ты сама не прощаешь других? Подумай хорошенько, ведь этим ты сильно огорчаешь Христа. Он простил тебе долг в десять тысяч талантов, а ты не хочешь простить другому сто динариев[155]. Говори в своём помысле так: «Как так получается, что безгрешный Христос постоянно прощает и меня, и ещё миллиарды других людей, а я не прощаю одну-единственную сестру?»

Однажды ко мне в келью пришёл юноша, который поссорился с человеком и отказывался с ним мириться, хотя тот просил у него прощения. Этот юноша говорит мне: «Помолись, геронда, чтобы Бог меня простил». – «Буду молиться, – отвечаю я, – чтобы Бог тебя не простил». Он опять меня просит: «Я хочу, геронда, чтобы Бог меня простил». – «Если ты, дорогой, не простишь других, – отвечаю я, – тогда как же Бог тебя простит?»