Слова в дни памяти особо чтимых святых. Книга четвертая. Август

Старший сын Святополк отнюдь не радовал равноапостольного Владимира. Для Святополка, законного своего наследника, Великий князь устроил необычайно почетный брак – женил его на польской королевне. Со стороны святого Владимира этот союз был и призывом к дружбе, обращенным к польскому королю Болеславу: если в язычестве русский Великий князь стремился расширять свои владения за счет соседей, то, став христианином, равноапостольный Владимир стремился жить со всеми в мире и укреплять согласие узами родственной любви. Однако на чистосердечное дружелюбие правителя Руси польский король ответил коварством, а сын Святополк отплатил равноапостольному Владимиру за его заботу чернейшей неблагодарностью.

Польша тогда была католической страной, а многие римские папы отличались непомерным властолюбием, интриганством и политиканством, доходящей до преступлений неразборчивостью в средствах; таковы же бывали и правители западных стран. Брак своей дочери с сыном русского Великого князя король Болеслав использовал для разжигания смуты на Русской земле.

Прибывший на Русь вместе с польской королевной бискуп (епископ) Рейнсберг переманил Святополка в латинство и подбил на бунт против родного отца. Равноапостольный Владимир подавил мятеж, Святополк вместе с провокатором-бискупом оказался в темнице. Христианские чувства не позволили святому Владимиру долго держать сына в заточении: он вернул Святополку свободу и даровал княжеский удел. Но равноапостольный Владимир больше не мог доверять старшему сыну, изменившему вере и предавшему отца. Великий князь держал Святополка поблизости от себя, чтобы легче было за ним присматривать. (Впоследствии из-за этого Святополк сумел быстро воспользоваться вестью о кончине святого Владимира и занять Киевский престол.) Поведение этого сына не приносило радости отцовскому сердцу. От поляков Святополк перенял лицемерие, отличался распущенностью и страстью к разгулу. По поводу образа жизни Святополка и тягот, какими грозило народу его правление, летописец замечает: «Люте бо граду тому, в нем же князь любяй вино пити с гусльми и младыми советниками».

Великий князь все более убеждался, что Святополк не годится в правители Руси, и все более утверждался в мысли, что его законным наследником является святой Борис, рожденный в христианском браке. Мысль эта была спорной. Христианство на Руси было еще слишком молодо, чтобы можно было толковать древнерусские родовые законы таким образом. Сам святой Борис смотрел на дело иначе: он отнюдь не желал для себя суетной власти и чести, тем более в ущерб старшему брату. Но, смиряясь перед отцовской волей, он молчал.

Среди войн, которые при всей своей любви к миру был вынужден вести святой Владимир, обороняя Отечество, тяжелейшей была долгая война с печенегами. (Печенеги – степные потомки жителей Хорезма в описываемое время уже утратившие древнейшую культуру.) Изнуренный трудами и подвигам на благо Отечества, равноапостольный Владимир был уже смертельно болен, когда до него дошел слух, что печенеги вновь появились на Русской земле. Это известие встревожило лежавшего в немощи Великого князя. В ту пору находился в Киеве святой Борис, его равноапостольный Владимир поставил во главе своей дружины и отправил на войну с печенегами. Не зря святого Бориса называли благопослушливым: с готовностью восстал он на ратный труд, сказав отцу: «Вот я перед тобой готов сотворить, что требует воля твоя».

То ли слух о нашествии печенегов был ложным, то ли они уже успели уйти в среднеазиатские степи – только святой Борис не встретил врага и повернул обратно. А за время его отсутствия закатилось Красное Солнышко Русской земли, скончался святой равноапостольный Великий князь Владимир.

Киевляне пытались скрыть от Святополка кончину Великого князя, но тот, видимо, имел в Киеве своих людей и сразу же явился в стольный город и воссел на великокняжеском престоле. Пытаясь купить любовь народа, он стал раздавать направо и налево богатые подарки. Но любовь не продается: дорога стала народу святая вера Православная, горячо любила Русь свое Красное Солнышко, равноапостольного Владимира, – все помнили и отпадение Святополка в латинство и восстание его против отца, и не лежало к нему сердце народное. Злым чутьем властолюбца Святополк угадывал: народ хочет видеть на великокняжеском престоле святого Бориса, – и завистью, коварством, лютой ненавистью к брату переполнялась его душа.