Читаем Словарь цвета поэзии Иосифа Бродского полностью

Только одни моря / невозмутимо синеют, издали (4, 77)

и в дальнем ее конце тоже синеют волны / Адриатики (4, 85)

Снаружи темнеет, верней – синеет, точней – чернеет (4, 128)

сзади синеют зубцы местных гор (4, 137)

Все, что безмятежно / синеет, извивается, и в Новом, / кромешном Свете будет неизбежно / рекой (Box 65:1612)

Синий 40

и дремлющие птицы / качаются от синей тишины (СиП, 29)

синим солнцем палимы / идут по земле / пилигримы (СиП, 66)

мимо синих деревьев / в золотую страну (СиМ, 41)

он синий, одетый ветром (МС-1, 24)

Алый, синий, белый круг / пред глазами видит хан (МС-4, 59)

метель / подхватывала синюю шинель (1, 149)

Вы придете одинешенька-одна / в синем платье (1, 178)

зеленый там горит совсем как синий (2, 107)

«Как будто… / как будто синий» (2, 107)

И синий дым нанизывает кольца (2, 134)

Под облаками синий небосвод (2, 172)

Невероятно синий горизонт (2, 400)

где бьются на фоне синих холмов Челлини (3, 111)

синюю рябь, продолжающую улучшать / линию горизонта (3, 121)

И бескрайнее небо над черепицей / тем синее, чем громче птицей / оглашаемо (3, 166)

с синей, режущей глаз чертой – / горизонтом нуля (3, 178)

Цвет неба – синий (3, 209)

Воздух бесцветный вблизи в пейзаже / выглядит синим. Порою – даже / темно-синим (3, 220)

В силах / глаз измучить почище синих / и зеленых пространств (3, 220)

как Христос, по синей / глади жук-плавунец (3, 222)

На ночь глядя, синий зрачок полощет / свой хрусталик слезой (3, 227)

Он и зорче, он и нежней, чем синий. / Но синему – ничего не надо! (3, 228)

Но синему – ничего не надо! (3, 228)

Синий всегда готов отличить владельца / от товаров (3, 228)

Но и птичка из туч не вернется синей (3, 229)

разводил цветы / в синих стеклах веранды (3, 243)

и синий горизонт, и в бурях есть покой (4, 35)

Синий воздух (4, 118)

Это – не синий цвет, это холодный цвет (4, 131)

То, что вместе мы видим, в три / раза бездарней и синей, / чем то, на что смотрел Эней (4, 135)

и око могло различить, становясь синей, / звонкую трель (4, 166)

Синий залив пытается стать синей (4, 167)

кожа ольшаника: серая, а не синяя (Лосев-2, 388)

не задеты тучею; / крылья же, разумеется, там, где синей: за ней (Лосев-2, 390)

война / закончилась пораженьем черных, / белых, красных, коричневых, желтых, зеленых, синих, / серобуромалиновых (Box 56:1084)

ни тем более рыб, / совершенно сварившихся в синей морской воде; «Когда Москва зарастет крапивой…» (Old Box 55:2)

Развращенный податливой синей гладью / сильно отвыкшей от материка (Box 67:1711)

в каждой клетке оного / дразнящего мозг и глаз / коричневого, зеленого, синего, много раз (Box 68:1782)

откроет рот – мы видим синий / Гудзон (Box 65:1608)

…ни тем более рыб, / совершенно сварившихся в синей морской воде (Оld Box 55:2)

Вечносиний 1

Язык оказался смесью / вечнозеленого шелеста с лепетом вечносиних / волн (4, 83)

Темно-синий 7

Ночь приносит / из темно-синего мрака (1, 72)

Твой Новый год по темно-синей / волне средь моря городского (1, 135)

Твой фасад темно-синий / я впотьмах не найду (1, 209)

разливается свет темно-синий (1, 203)

Темно-синее утро в заиндевевшей раме (3, 137)

Но ради / темно-синей, безлюдной, бесчеловечной глади (3, 160)

Воздух… / выглядит синим. Порою – даже / темно-синим (3, 220)

Синь, синька 8

и облака в небесной сини (1, 187)

Чьей беспредметной сини / и сродни эта жизнь (3, 165)

подвергнуть, сини, исколотой Буонарроти (3, 210)

в сгущенной синьке / вечера (3, 224)

на колокол с эхом в сгустившейся сини (4, 70)

вам продает, изумляя синькой / взора (4, 155)

Развращенный податливой синькой, осоловелый, / сильно отвыкшей от материка (Box 67:1711)

Солнце палило…топча / желтый плитняк, черепицу дома / развращенной податливой синькой ступней луча (Box 68:1746)

Синяк 1

просто синяк / на скуле мирозданья (3, 51)

Сиреневый 2

белесые запястья и вен / сиреневый узор (1, 161)

остаться в одной сиреневой телогрейке (4, 17)

Сияние 11

На пепельные волосы струит / сияние нейлоновая лампа (2, 318)

и сиянье звезды / на латуни осей / глушит звуки езды (1, 140)

И вот уж в темноте ночной / окну с его сияньем лунным (1, 192)

и сиянье небес / у подъемного крана (1, 203)

пароходов огни / и сиянье витрин (1, 204)

это сиянье глаз… голос… Любовь, как чаша (2, 19)

«И, если это день, сиянье дня». / «А если ночь…?» (2, 280)

И образ младенца с сияньем вокруг / пушистого темени (3, 14)

С медного / лба исчезает сиянье местного / света (3, 17)

Той звезды…в ней / твоего чела сиянье, / знать, видней (4, 116)

Отведен удел им в крайнем мраке, / который от небесного сиянья / и Бога трижды столько удален (РНБ, ед. хр. 222)

Сиять, просиять 2

Вечерней зарей сияли / стада густых облаков (1, 215)

просиявший туман растворен тихим шагом часов (РНБ, ед. хр. 130)

Смарагд 1

И смарагдов и гранатов, / или брильянтовых каратов (МС-4, 62)

Смеркаться 9

Смеркалось, ветер, утихая, / спешил (1, 63)

Смеркалось. В комнате героя (1, 63)

Смеркалось, и распахивались окна (2*, 195)

Зимой обычно смеркается слишком рано (3, 157)

Смеркается; безветрие, тишина (3, 158)

Перейти на страницу:

Похожие книги

Метла Маргариты. Ключи к роману Булгакова
Метла Маргариты. Ключи к роману Булгакова

Эта книга – о знаменитом романе М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита». И еще – о литературном истэблишменте, который Михаил Афанасьевич назвал Массолитом. В последнее время с завидной регулярностью выходят книги, в которых обещают раскрыть все тайны великого романа. Авторы подобных произведений задаются одними и теми же вопросами, на которые находят не менее предсказуемые ответы.Стало чуть ли не традицией задавать риторический вопрос: почему Мастер не заслужил «света», то есть, в чем заключается его вина. Вместе с тем, ответ на него следует из «открытой», незашифрованной части романа, он лежит буквально на поверхности.Критик-булгаковед Альфред Барков предлагает альтернативный взгляд на роман и на фигуру Мастера. По мнению автора, прототипом для Мастера стал не кто иной, как Максим Горький. Барков считает, что дата смерти Горького (1936 год) и есть время событий основной сюжетной линии романа «Мастер и Маргарита». Читайте и удивляйтесь!

Альфред Николаевич Барков

Языкознание, иностранные языки
Очерки по истории английской поэзии. Романтики и викторианцы. Том 2
Очерки по истории английской поэзии. Романтики и викторианцы. Том 2

Второй том «Очерков по истории английской поэзии» посвящен, главным образом, английским поэтам романтической и викторианской эпох, то есть XIX века. Знаменитые имена соседствуют со сравнительно малоизвестными. Так рядом со статьями о Вордсворте и Китсе помещена обширная статья о Джоне Клэре, одаренном поэте-крестьянине, закончившем свою трагическую жизнь в приюте для умалишенных. Рядом со статьями о Теннисоне, Браунинге и Хопкинсе – очерк о Клубе рифмачей, декадентском кружке лондонских поэтов 1890-х годов, объединявшем У.Б. Йейтса, Артура Симонса, Эрнста Даусона, Лайонела Джонсона и др. Отдельная часть книги рассказывает о классиках нонсенса – Эдварде Лире, Льюисе Кэрролле и Герберте Честертоне. Другие очерки рассказывают о поэзии прерафаэлитов, об Э. Хаусмане и Р. Киплинге, а также о поэтах XX века: Роберте Грейвзе, певце Белой Богини, и Уинстене Хью Одене. Сквозной темой книги можно считать романтическую линию английской поэзии – от Уильяма Блейка до «последнего романтика» Йейтса и дальше. Как и в первом томе, очерки иллюстрируются переводами стихов, выполненными автором.

Григорий Михайлович Кружков

Языкознание, иностранные языки