Словацкая новелла

— Смир-рно! — заревел Шпильгаген. — Стоять смирно, когда с вами говорит начальник! — Потом он энергично закурил еще одну сигарету и резко выдохнул дым. — Вольно. Вам повезло, что вы нарвались на меня. Другой бы уже давно… Но я человек демократичный. Не эсэсовец какой-нибудь… Я беседую с вами как с равным… Хотите что-то сказать?!

— Осмелюсь доложить, я хочу выразить свою радость по поводу того, что нарвался на господина фельдфебеля Шпильгагена. Вся рота это ценит.

— Превосходно, — произнес Шпильгаген. — В следующий раз не плетите такой ерунды. Хорошо, Вильд? Вы сказали — вся рота?..

— Вся рота, герр фельдфебель.

— Превосходно, — произнес Шпильгаген и вдруг насторожился. — Позвольте, значит, в роте говорили об этих… об этих камерах?..

— Осмелюсь доложить, говорили, герр фельдфебель!

Прошло несколько секунд.

— Послушай, Вильд, ты же неглупый парень… Твой отец был старостой? Вот видишь… Ты должен объяснить всем, как участник строительства, что теперь мосты вообще строят только с камерами для взрывчатки, и точка. Не думаешь же ты действительно, что американцы могут ни с того ни с сего отступить за Рейн и начать взрывать за собой все мосты?! Перед кем бы они отступали?.. Не вздумай представлять себе это, Вильд!

— Слушаюсь, герр фельдфебель!

— Ведь это означало бы… ты понимаешь, что это означало бы?.. Черт побери, серьезно, а что бы это означало?! Надеюсь, ты не представлял себе ничего подобного, Вильд?!

Рядовой Вильд выпучил на начальство зеленоватые влажные глаза.

— Нет, — шепнул он, — это мне никогда не приходило в голову!..

— То-то, — угрожающе произнес Шпильгаген. — Солдату нечего фантазировать!

— Но… — прошептал Вильд.

— Но? — резко повторил Шпильгаген. И вдруг закричал фальцетом: — Но зачем же там эти камеры для взрывчатки, да?!

— Но… если бы случайно… если бы возникла подобная ситуация, — шептал рядовой Вильд, — ведь это затронуло бы и Габердорф?.. Если бы они дошли до самого этого моста… господи Иисусе, да ведь американцы фактически так и предполагают… пресвятая дева, это определенно затронет и Габердорф!

— Ко всем чертям! — разразился руганью фельдфебель Шпильгаген. — Я надеюсь, что обязательно затронет ваш грязный Габердорф! Вместе с вашими котлетами и грудинкой! И надеюсь, ты доживешь до этого, ты, болван!

— И тогда… тогда американцы взорвут этот мост на воздух?.. — Франц Вильд чуть не плача спрашивал уже самого себя.

— Ах ты бездельник, — накинулся на него Шпильгаген, — ты вшивый большевистский демагог! Хочешь распространить панику? Хочешь нашептать нам тут, что во всех мостах на Рейне есть камеры для взрывчатки, чтобы союзники, когда их погонят, могли отступить за Рейн и оставить нас в луже! Что американцы на это и рассчитывают, что мы снова будем только истекать кровью, что здесь будет поле боя…

Лицо фельдфебеля Шпильгагена почернело, исказилось гримасой. Он стал похож на испорченный негатив.

— Смир-рно! Кру-гом! — крикнул он рядовому Вильду. — Шагом марш! Ложись! Встать! Бегом! Ложись! Я тебе покажу, — хрипел он незнакомым пропитым голосом, — я тебе покажу, как распространять пораженческую пропаганду! Я тебе покажу камеры! Я тебе покажу отступление! Я тебе покажу!..

Поверхность реки предков, героической и легендарной реки, реки-кормилицы, была неподвижна, как зеркало, и такой же неподвижной была над ней величественная арка небес, лётное пространство на юго-запад; вокруг простирался красочный немецкий день, насыщенный техникой, мистикой и дисциплиной. Технику представлял великолепный американский мост, предусмотрительно снабженный всем необходимым, дисциплину — двое мужчин, удалявшихся от берега прямехонько к учебному лагерю, что севернее Карлсруэ, наконец, мистику, современную водородную мистику — нерешенная проблема: для чего нужно было подготавливать взрыв моста через Рейн — мост, расположенный на западной границе государства? И что вытекает из этого факта для рядового Вильда, сына мясника?..

С другого берега долетел ветерок. Он не стал «смирно» и не доложил о своем прибытии, а, беззаботно проказничая, порхал над лугами. Он попахивал бабьим летом, а время от времени — дымом. Может быть, здесь уже однажды взрывали где-нибудь заряд под мостом?.. Или причиной этого запаха были только трубы над крутыми габердорфскими крышами или веселые армейские костры?..

Трудно сказать. Только сгоревший порох пахнет так же.

Перевод В. Савицкого.

СЛУЧАЙ В МИЛИЦИИ

Это был образцовый вечер в семейном кругу.