Словно ничего не случилось [litres]

– Соня говорила, что ты вернулась из Лондона, чтобы разыскать Фрейю. Если даже ты решила все бросить и приехать, то наверняка сможешь понять, что чувствовали все мы. – Она жестом указала мне на мягкое кресло, куда я села, подставляя лицо легкому бризу, летящему с берега.

– И как вы это объяснили?

– Что, прости?

– Какое нашли для себя объяснение? Вы должны были сделать это, все же пропала ваша невестка.

Она окинула меня удивленным взглядом, а затем отвернулась и посмотрела вдаль.

– С первого дня появления Фрейи в нашем доме я относилась к ней наравне с остальными детьми и сразу дала им понять, что не потерплю от них неподобающего к ней отношения. Но мои опасения были напрасны, Фрейя вошла в семью легко, как будто всегда являлась ее частью. Я тоже человек, кое-какого опыта нет и у меня, поэтому роль свекрови, которая мне досталась, я осваивала впервые. Но она мне понравилась. Породниться с чужим человеком – совсем не то, что познакомиться с дальним родственником, но, думаю, я справилась, по крайней мере, считаю, что сделала все, чтобы Фрейя чувствовала себя комфортно.

– Например, подарили ей место в семейном склепе?

– У всех членов семьи есть там место. Смерть – это ведь не какой-то там сюрприз, если вы меня понимаете. – Она неопределенно махнула кистью с тонким золотым браслетом.

– По мне, так это скорее похоже на предупреждение.

– На предупреждение? – Она изумленно подняла бровь.

– Лео сказал, что Фрейе от него нужны были лишь деньги.

– Деньги не важны.

– Что тогда?

– Вижу, мне не удастся отделаться светскими беседами. – Миссис Мэтьюз вздохнула. – У тебя есть дети, Эмма?

– Нет.

– Что ж, когда-нибудь они у тебя появятся. – Она потянулась к графину и разлила лимонад по бокалам. Взяла свой и, не сделав ни глотка, поставила на место. – Лео мечтал о детях, мой сын ждал первенца так, словно ничего важнее быть просто не могло. Планировал, как тот пойдет в школу, а затем в колледж, мечтал играть с ним в конное поло, когда он подрастет… Но ребенка все не было. Его не было в первые месяцы после брака, и это закономерно, но даже спустя год Фрейя отсекала любые разговоры на эту тему, а потом и Лео перестал мечтать, словно никогда и не думал о наследнике. Я не могла понять, что происходит, ведь оба с таким энтузиазмом вступили в брак, но спустя год или полтора они хоть и продолжали общаться, все же разъехались по разным спальням. Лео не признавался, что жалеет о браке, но я знаю, что он думал именно так. Я приглядывалась к Фрейе еще до замужества и успела понять, что она была без ума от детей и даже профессию выбрала исходя из всепоглощающей к ним любви. Тем досаднее было узнать, что она была не до конца честна с нами, играя определенную роль до замужества и после заключения брака. Ты думаешь, что Лео скрытен и не делится подробностями личной жизни, но это вполне в его духе, он не привык распространяться о том, что его тревожит. Однако если бы ты спросила его напрямую, он наверняка бы ответил, что Фрейя обманула его ожидания. Нет, не так, она не просто его подвела. Фрейя скрыла кое-что очень важное от всех нас.

– Что же?

– Она была бесплодна. Мне неприятно об этом говорить, но Фрейя не могла иметь детей. И эта проблема, насколько я поняла, с ней довольно давно. Пойми меня правильно, я не виню ее в неспособности продолжить род, но она огорчила всех нас тем, что не сказала об этом раньше, не предупредила Лео о том, что в этом браке он не сможет стать отцом.

– Как вы об этом узнали?

– Спросила ее напрямую. Точнее, предложила сделать осмотр в клинике, у репродуктолога. Она ответила положительно, и когда узнала о результате, повела себя так, что стало очевидно: для нее это далеко не новость. Синдром Ашермана. Спаечный процесс. Ее матка склонна к рубцеванию и не способна выносить плод. Весьма неприятная вещь и в большинстве случаев излечима, но, к сожалению, – не в случае Фрейи. Я сделала для себя очевидный вывод: Фрейя подыгрывала Лео в желании иметь детей, заранее зная, что этого никогда не случится. Мы приняли ее в семью, но, как только вскрылась правда о ее здоровье, Фрейя переменилась, она стала вспыльчивой, раздражительной, с ней невозможно стало поговорить, она огрызалась и постоянно твердила, что мы желаем ей зла, хотим избавиться от нее.

– Но если Лео, как вы говорите, любил ее, то должен был принять ее даже с такой особенностью, разве нет?

– И Лео, и Соня были к ней очень добры, даже после того, как все стало известно. Хотя, возможно, мы просто надеялись, что все изменится, человеческое тело порой преподносит сюрпризы. Но после посещения других специалистов стало ясно – детей в этом браке не будет.

Я замолчала, пытаясь осмыслить услышанное. Если Фрейя не могла иметь детей, а для Лео это был очень важный фактор, насколько велика вероятность, что он причинил ей вред за то, что она скрыла от него правду? Мог ли он так разозлиться, чтобы намеренно или случайно навредить своей жене?