Словно распустившийся цветок

 — Если мы все начнем ковыряться в том, что не предназначено для выставления на всеобщее обозрение, то из этого не выйдет ничего хорошего. Придется мне идти туда с пустыми руками. Впрочем, как всегда. Но зато у меня есть одно положительное качество: я умею восхищаться чужими произведениями искусства. Я никогда не медлю с похвалой, если она заслуженна. – Взяв у меня карандаш, она убрала его вместе с рисунком в ящик стола. – Вот, кстати! А почему бы вам не присоединиться к Клубу? У нас всегда так весело. И я уверена, что любой ваш рисунок превзойдет труды миссис Арчер. Ему даже необязательно быть таким уж большим. И тогда кто-нибудь еще сможет завоевать звание «художник месяца», а я поставлю себе в заслугу тот факт, что привела вас.

 — Но ведь я – не художник. Я – ботаник. И я не рисую, а иллюстрирую.

 — Не волнуйтесь. Никто ничего не заметит. Честное слово. Ведь в любом случае иллюстрация и рисунок – почти одно и то же. Приходите же, прошу вас! К нам приходит настоящий учитель рисования, который и дает нам уроки. А в нашем состязании он будет судьей.

 — Думаю, велика вероятность того, что уже в ближайшие дни я вернусь к работе и буду помогать отцу.

 — Если так, то забудьте обо всем, а если нет, вы должны пообещать мне, что обязательно придете. И принесете самый большой свой рисунок.

* * *

 К пятнице мистер Тримбл все еще благополучно занимал мое место, и я, порывшись в своих последних иллюстрациях, выбрала один очень подробный рисунок картофельной орхидеи и вложила его в папку. Добавив туда же еще несколько чистых листов для рисования, я взяла с собой коробочку с кисточками и красками – каковые, как выяснилось при дальнейшем рассмотрении, мистер Тримбл безнадежно испортил. Для столь аккуратного человека с красками, принадлежащими другим людям, он обращался на удивление беззаботно.

 — Я ухожу на заседание Клуба любителей акварельного рисунка.

 С таким же успехом я могла бы разговаривать сама с собой, учитывая, что никто не обратил на меня внимания. Вот будут знать, если я возьму да и выиграю звание «художник месяца». Тогда, не исключено, Клуб оставит иллюстрацию себе, а мистер Тримбл сойдет с ума, пытаясь понять, куда же она подевалась.

 Я почувствовала, что улыбаюсь.

 Быть может, заседание мне все-таки понравится.

 По традиции члены Клуба собирались дома у президента. Едва переступив порог, я сразу же увидела мисс Темплтон. Она помахала мне рукой:

 — Вот вы где! А я уже начала было волноваться, что вы получили свое место обратно и я останусь совсем одна.

 — Еще нет.

 — Вот и хорошо! – Она забрала у меня папку и, прикрываясь ею, как щитом, стала пробираться сквозь толпу мужчин и женщин, направляясь по коридору к открытой двери.

 Я поспешила вслед за ней, пока толпа вновь не сомкнулась, отрезая мне проход.

 — Итак… – Она окинула взглядом несколько стульев и диванчиков, расставленных полукругом по комнате. Помещение со стеклянными стенами очень напоминало оранжерею и идеально подходило для выращивания растений, хотя в нем стояли в горшках всего несколько папоротников. – Мы поставим нашу картину вот сюда. – И она передвинула груду бумаги и кистей, что уже лежали на одном из стульев.

 — Но ведь здесь уже кто-то сидит?

 — Если здесь кто-нибудь и сидел, то теперь ему придется пересесть, только и всего. – Подавшись ко мне, она понизила голос до еле слышного шепота: – Кроме того, это стул миссис Шендлин, а она такая высокая, что всякий раз, когда она оказывается впереди, мне из-за нее ничего не видно. Будь она дамой обходительной и вежливой, то сидела бы в последнем ряду. Готово. – Она обернулась ко мне. – А где же ваша картина?

 — Моя иллюстрация лежит внутри. – И я кивнула на папку.

 Мисс Темплтон тут же зарылась в папку и извлекла оттуда мою иллюстрацию, держа ее, словно ценный приз. Уголки ее губ уже тронула улыбка, но, едва она успела взглянуть на растение, как лицо у нее вытянулось:

 — Я надеялась на что-то более… яркое, с цветами… Хотя, насколько я могу судить, рисунок очень хорош. Он выглядит таким подробным и обстоятельным.

 — Это – картофельная орхидея из Новой Зеландии. Экземпляр, который мистер Тримбл прислал нам в минувшем году. В общем-то, я горжусь им, поскольку нарисовать и раскрасить этот цветок довольно трудно. В природе он тоже сохраняет такой вот коричневатый цвет, поэтому очень сложно передать эти тона, чтобы цветки не выглядели увядшими и мертвыми.

 — Да, я и сама вижу. А это что? – Она жестом указала на самый низ страницы, где я проиллюстрировала корневую систему. – Это – действительно настоящий картофель?

 — Это – его корневая система. Вам когда-нибудь доводилось видеть что-либо столь же необычное?

 — На картине? Нет, не доводилось. Вы уверены, что хотите выставить свой рисунок на всеобщее обозрение? Если это – всего лишь рисунок картофеля, быть может, вы предпочтете оставить его себе?

 — Я счастлива представить его на суд всех желающих.

 Оставив свои стулья, мы вернулись в переднюю, где к вешалке с напольным зеркалом были прислонены несколько картин.