Слово для «леса» и «мира» одно

Кто же в здравом рассудке отправился бы собирать сведения, которые попадут на Землю через пятьсот, а то и тысячу лет? Помехи от интерференции космических масс все еще ограничивали дальность мгновенной связи, и радиус действия анзибля не превышал тогда 120 световых лет. Исследователи оказывались полностью отрезанными от своего сектора вселенной. И, естественно, они понятия не имели, что их будет ожидать, когда они вернутся — если они вернутся. Ни один нормальный человек, испытавший сдвиг во времени всего на несколько десятилетий, посещая другие миры Лиги, не отправился бы добровольно в круиз через столетия. Разведчики набирались из тех, кто бежал от реальности, не укладывался в нее. Они были чокнутые.

Они вдесятером поднялись на борт космопарома в порту Смеминга и всячески бестолково пытались познакомиться поближе в течение трех суток, которые занял полет на пароме к космолету «Гам» (гам — таукитянское словечко, что-то вроде «малыш» или «любимец»). Экипаж состоял из двух таукитян, двух хейнитов, одной бельдинки и пятерых землян. Космолет таукитянской постройки был зафрахтован правительством Земли. Этот пестрый экипаж прополз на его борт по стыковочной трубе, точно робеющие сперматозоиды, готовые оплодотворить Вселенную. Паром отчалил, и навигатор запустил двигатели «Гама». Несколько часов корабль пребывал на пороге космоса в сотне-другой миллионов миль от Смеминга, а затем исчез.

Когда через 10 часов 29 минут — или через 256 лет — «Гам» возник в нормальном пространстве, ему полагалось быть в окрестностях звезды KG-E-96651. И действительно, в черноте светилась золотая точка звезды. А где-то в пределах сферы диаметром четыреста миллионов километров вращалась зеленоватая планета — Мир 4470, помеченный так таукитянским картографом. Теперь кораблю предстояло отыскать эту планету. Задача не столь легкая, как может показаться, при диаметре стога четыреста миллионов километров. А «Гам» не мог кружить в планетарном пространстве на скоростях близких к скорости света, не то и он, и звезда KG-E-96651, и Мир 4470, того и гляди, разлетелись бы на составные частицы. Ему предстояло ползать на ракетных двигателях, покрывая за час какие-то сотни тысяч миль. Аснанифойл, математик-навигатор, прекрасно знал, где должна находиться искомая планета, и полагал, что они достигнут ее не позднее, чем через десять земных суток. А тем временем члены экспедиции узнают друг друга получше.

— Я его не терплю, — сказал Порлок, жесткий специалист (химия плюс физика, астрономия, геология и пр.), и брызги слюны повисли на его усах. — Он сумасшедший. Не могу понять, как его допустили до Глубокой Разведки! Разве что власти предержащие поставили опыт на совместимость — с нами в качестве морских свинок.

— Мы обычно используем хомячков и хейнских голей, — заметил Маннон, мягкий специалист (психология плюс психиатрия, антропология, экология и пр.), с обычной вежливостью — он был одним из хейнитов. — А не морских свинок. Видите ли, мистер Осден — явление редчайшее. Собственно говоря, он первый, кого удалось полностью вылечить от считавшегося неизлечимым синдрома Рендера — разновидности детского аутизма[7]. Великий земной психолог Хаммергельд пришел к выводу, что в данном случае причиной была сверхнормальная способность к эмпатии[8], и разработал курс лечения. Мистер Осден — первый, кто прошел этот курс. Собственно говоря, до восемнадцати лет он жил у доктора Хаммергельда. Излечение было полным!

— Полным?

— Но ведь от аутизма не осталось и следа…

— Да. Он просто невыносим.

— Видите ли, — сказал Маннон, кротко глядя на усы Порлока, все в капельках слюны, — обычная защитно-агрессивная реакция, возникающая при первом знакомстве (скажем, между вами и мистером Осденом), практически не осознается — привычка, воспитание, безразличие затушевывают ее. Вы привыкаете к ней настолько, что вообще ее для себя отрицаете. Но мистер Осден, как эмпат, ощущает ее. Ощущает свои чувства и ваши, и уже сам не различает, какие чьи. Скажем так: ваша эмоциональная реакция на любого незнакомого человека при встрече с ним включает элемент враждебности, к которому добавляется непроизвольное отвращение к его лицу, одежде или рукопожатию — неважно к чему. Осден ощущает ваше отвращение, но аутизм уже не служит ему защитой, как прежде, и он прибегает к помощи агрессивно-защитного механизма — реакции на ту агрессивность которую вы невольно дали ему ощутить…

Маннон продолжал объяснять еще довольно долго.

— Ничто не дает человеку права быть такой свиньей, — сказал Порлок.

— Он неспособен отключиться от нас? — спросил второй хейнит Харфекс, биолог экспедиции.

— Это как со слухом, — ответила Оллеру, младший жесткий специалист, которая, нагнувшись, покрывала ногти на ногах светящимся лаком. — Ведь на ушах у нас век нет. И эмпатия тоже отключению не поддается. Он слышит наши чувства, хочет он того или нет.

— А он знает, о чем мы думаем? — спросил Эсквана, инженер, со страхом глядя на остальных.

— Нет! — отрезал Порлок. — Эмпатия это не телепатия! А телепатии не существует.