Слово для «леса» и «мира» одно

— Город врагов уничтожен. Сюда они больше не вернутся. Твой Повелитель Ганхинг отомщен. И мой Повелитель Могиен тоже. И твои братья, Яхан, и народ Кьо, и мои друзья. Все враги мертвы.

Они расступились перед ним, и он в одиночестве пошел в замок.

Спустя несколько дней, вечером, в ясных синих сумерках, наступивших после отгремевшей грозы, он гулял с Ганье по еще сырой после ливня террасе башни. Ганье спросила, останется ли он в Брейгне или уйдет.

Ответил он не сразу.

— Я не знаю. Яхан, по-моему, собирается возвратиться на север, в Халлан. Несколько здешних юношей тоже мечтают совершить морское путешествие. А Повелительница Халлана ждет известий о своем сыне… Но Халлан мне не дом. Здесь у меня нет дома. Я ведь не из вашего народа.

Она уже понимала, что он имеет в виду, и поэтому спросила:

— Разве твои соплеменники не придут сюда, чтобы тебя отыскать?

Он бросил взгляд на раскинувшуюся внизу прекрасную страну; в летних сумерках далеко на юге сверкала река.

— Наверное, придут, — наконец ответил он. — Через восемь лет. Смерть они могут прислать сразу, а жизнь движется медленнее… Но к какому народу я теперь принадлежу? Я ведь не тот, каким был когда-то. Я изменился — я испил воды из родника в горах. И мне не хочется оказаться снова там, где я могу услышать голоса моих врагов.

Оставшиеся до парапета семь шагов они прошли молча. Ганье взглянула на синевшую в сгущающихся сумерках стену гор и предложила:

— Оставайся здесь, с нами.

Роканнон помолчал, а потом сказал:

— Я останусь. На время.

Оказалось, что на всю оставшуюся ему жизнь. Когда на планету прибыли корабли Лиги, Яхан привел искавших его людей на юг, в Брейгну, но он до этого дня не дожил. Народ Брейгны оплакивал своего Повелителя, а тех, кто его разыскивал, встретила его вдова, высокая и золотоволосая, с большим синим драгоценным камнем, оправленным в золото, на груди. И он так никогда и не узнал, что Лига назвала этот мир его именем.

БЕЗМЕРНЕЕ И МЕДЛЕННЕЙ ИМПЕРИЙ

__________________

Vaster Than Empires and More Slow.

Перевод И. Г. Гуровой.

__________________

Перевод на русский язык © 1992 И. Г. Гурова

Предисловие автора

И снова деревья.

Помню, как Роберт Силверберг, первым опубликовавший этот рассказ в «Новых измерениях. 1», очень мягко попросил меня изменить заглавие. Я поняла, что, дочитав до середины, читатель может счесть заглавие чересчур уж описательным, однако оно так красиво и так отвечает сути, что я не могла с ним расстаться, и мистер Силверберг позволил мне его оставить. Это строка из стихотворения Эндрю Марвелла «К его неприступной возлюбленной»:

«Как дерево любовь росла б, поверь мне,
Безмернее и медленней империй…»

Как и «Девять жизней», это не психомиф[5], а просто научно-фантастический рассказ, строящийся не на действии и приключениях, а на психологии. Приключенческие истории наводят на меня скуку, если физические действия в них не отражают психических устремлений, если поступки не раскрывают личности. Иначе нередко возникает ощущение, что чем больше в рассказе действия, тем меньше в нем чего-либо происходит. Меня, бесспорно, притягивает то, что происходит во внутреннем мире человека. В нашем внутреннем космосе — ну и так далее. У нас у всех в сознании есть леса. Леса никем не исхоженные, бесконечные. И все мы каждую ночь блуждаем по этим лесам, не зная дороги.

А здесь в листве прячется маленькая дань почтительного восхищения: герой повести «Тот, кто придает форму» Роджера Желязны[6], одного из лучших научно-фантастических произведений, какие я только знаю, зовется Чарльз Рендер. Его имя я и присвоила синдрому.

Безмернее и медленней империй

Лишь в первые десятилетия Лиги Земля отправляла космолеты в чрезвычайно далекие экспедиции — за все известные пределы, за все видимые звезды, далеко-далеко. Они искали миры, которые не были бы засеяны или заселены Основателями с Хейна, подлинно неведомые миры. Все Известные Миры так или иначе восходили к хейнской расе, и землян, которые были не только обязаны хейнитам своим существованием, но, впоследствии, и спасены ими, это возмущало. Они хотели вырваться из семейного круга. Хотели найти кого-нибудь совсем незнакомого. Хейниты, подобно назойливо-чутким родителям, всячески способствовали их поискам, предоставляя в их распоряжение корабли и добровольцев — как, впрочем, и некоторые другие миры, входившие в Лигу.

Все добровольцы, составлявшие экипажи кораблей Глубокой Разведки, обладали одним общим свойством: все они были психически ненормальны.