Слово для «леса» и «мира» одно

— Нет, — сказал Порлок. — Оно двигалось ко мне по веткам, очень быстро. А когда я обернулся, ускользнуло вверх и назад. Оно производило шум вроде треска. Если это был не зверь, только Богу ведомо, что это было! Большое — ростом со взрослого мужчину по меньшей мере! Может быть, рыжеватого цвета. Но я не уверен. Я не разглядел.

— Это был Осден! — объявила Дженни Чон. — Играет в Тарзана! — Она нервно хихикнула, а Томико еле сдержала бессмысленный смех. Но Харфекс даже не улыбнулся.

— Под арбориформам может стать не по себе, — произнес он своим вежливым сдержанным голосом. — Я это не раз замечал. Пожалуй, поэтому я все не начинал работать в лесах. Есть что-то гипнотическое в красках и расположении стволов и ветвей, особенно если там оказываются элементы спирали; а споровые растут через такие правильные интервалы, что в этом есть что-то неестественное. Субъективно говоря, у меня возникают неприятные ощущения. Возможно, более сильное воздействие могло вызвать галлюцинацию?..

Порлок покачал головой и облизнул пересохшие губы.

— Оно было там. Что-то. Двигалось целенаправленно. Хотело — напасть на меня сзади.

Когда вечером Осден, как всегда пунктуально, вышел на связь в двадцать четыре часа, Харфекс передал ему рассказ Порлока.

— Мистер Осден, вы не обнаружили хоть чего-то, что могло бы подтвердить впечатление мистера Порлока? Что в лесу существует подвижные, чувствующие организмы?

С-с-с-с — иронически присвистнул приемник.

— Нет. Полная чушь, — произнес неприятный голос Осдена.

— Вы здесь провели в лесу больше времени, чем кто-либо из нас, — продолжал Харфекс с несокрушимой вежливостью. — Вы согласны с моим ощущением, что лесная среда оказывает дурманящее и, возможно, галлюцинаторное воздействие на восприятие?

С-с-с-с…

— Согласен, что восприятие Порлока легко дурманится. Держите его в лаборатории. Для него же безопаснее. Что-нибудь еще?

— Пока нет, — ответил Харфекс, и Осден выключил передатчик.

Никто не мог принять историю Порлока, и никто не мог ее опровергнуть. Он не сомневался, что нечто большое пыталось напасть на него врасплох. И опровергнуть его утверждения было трудно, ведь они находились в чуждом мире, и все, кто побывал в лесу, испытывал под «деревьями» неясную боязнь и дурные предчувствия. («Называйте их „деревьями“, если хотите, — сказал Харфекс. — По сути так оно и есть, хотя, конечно, они нечто совсем другое».) Все согласились, что им становилось не по себе и что у них возникало ощущение, будто за ними следят.

— Необходимо с этим разобраться, — сказал Порлок и попросил, чтобы его, как Осдена, назначили временным помощником биолога и отправили в лес вести наблюдения. Оллеру и Дженни Чон тоже вызвались поработать в лесу при условии, что они будут вместе. Харфекс послал их всех в лес, вблизи которого они устроили базовый лагерь. Лес этот покрывал четыре пятых континента Д. Он запретил брать с собой оружие и покидать пределы пятидесятикилометрового полукруга, включавшего и участок, где вел наблюдения Осден.

Все они выходили на связь дважды в сутки на протяжении трех дней. Порлок сообщил, что мельком видел какую-то крупную сгорбленную фигуру, скользнувшую за деревьями по ту сторону реки. Оллеру была убеждена, что слышала какое-то движение у палатки во вторую ночь.

— На этой планете животных нет, — упрямо сказал Харфекс.

Затем Осден не вышел утром на связь.

Томико, не выждав и часа, вылетела с Харфексом к тому месту, откуда Осден радировал накануне вечером. Но когда реаверт завис над морем лиловатой листвы, бесконечной, непроницаемой, она почувствовала паническое отчаяние.

— Как мы отыщем его в такой чаще?

— Он сообщил, что приземлился на речном берегу. Будем искать аэробиль. Лагерь он разбил где-нибудь рядом, а уйти далеко от лагеря он не мог. Перепись видов — работа медленная. Вот и река.

— А вон его аэробиль, — сказала Томико, различив среди лесных красок и теней чужеродный яркий отблеск. — Снижаемся.

Она включила автопилот на зависание и сбросила трап. Они с Харфексом спустились на землю. Море жизни сомкнулось над их головами.

Едва ее подошвы коснулись дерна, как Томико расстегнула кобуру, но, поглядев на Харфекса, который был безоружен, пистолета не вынула. Однако ее рука то и дело тянулась к нему. Как только они отошли на несколько метров от медлительной реки цвета крепкого чая, все звуки исчезли, а солнечный свет померк. Толстые стволы отстояли друг от друга довольно далеко через почти равные промежутки, ничем почти не различаясь. Их покрывала мягкая гладкая или губчатая кора — серая, зеленовато-бурая, просто бурая. Стволы оплетали лианы, напоминавшие канаты, и облепляли эпифиты. Их густые крупные блюдцеобразные листья смыкались в сплошной ярус толщиной метров двадцать-тридцать. Земля под ногами пружинила, как матрас, и ее сплошь покрывали узлы корней и крохотные выросты с мясистыми листьями.