Слово древней Руси

И вскоре отправились они в путешествие по морю в малой ладье, называемой карбас[747]. С Божьей помощью плавание их было благополучным, Бог сохранял рабов своих. И на третий день достигли они острова Соловецкого. Блаженный же Савватий возрадовался радостью великой, поскольку не презрел Бог молений его. И вышли на берег, и там поставили шатер свой, и водрузили крест на месте том, где пристали к острову[748].

И стали ходить они по острову в поисках удобного места, где бы хижину себе устроить для временного пристанища. И нашли они подходящее место, и стали строить кельи для себя на берегу озера, недалеко от моря — на расстоянии примерно одного поприща[749], над озером же тем возвышалась гора великая[750].

Раб же Божий Савватий с другом своим Германом стали строить кельи для себя возле озера на побережье морском и завершили их, вскоре, с благодатью Христовою. И начал преподобный усердно к трудам труды прилагать, охваченный подъемом душевным, радуясь, что исполнилось его желание сердечное. К помыслам высоким устремлял свой ум преподобный, плоть духу порабощая, посвящая себя всенощным бдениям и молитвам беспрестанным, поучаясь всякий час в псалмах и песнях духовных, прославляя день и ночь Господа в душе своей: «На Тебя же, Господи, уповала душа моя, и Ты мне помощником был». И так трудился он с другом своим Германом, землю возделывали они мотыгами и кормились трудами своими, по Божественным заповедям «в поте лица снискали хлеб свой», и Бог кормил их с обилием многим.

Увидели же их труды люди, живущие на побережье, ближайшем к острову Соловецкому, поняли, что основательно решили поселиться иноки на острове том, и стали завидовать им. И решили изгнать их с острова, говоря: «Мы, карелы родом, ближе всех живем к острову тому. Станем же мы его владельцами и наследниками, сохранив его для себя и детей наших и для последующих поколений, чтобы никто не смог отнять его у нас вовеки, а пришельцев этих изгоним оттуда!» И посовещавшись, отправили одного из жителей, карела родом, на остров тот с женою и детьми его. Он же отправился туда по совету соседей своих и стал строить на острове жилище для себя и рыбу ловить на озерах. Преподобный же Савватий ничего не знал о приходе их на остров, также как и друг его Герман.

Однажды в воскресный день на заре служил преподобный заутреню. В положенное время вышел он из кельи своей, чтобы покадить честный крест, установленный вблизи для поклонения. И услышал, он крик и вопль великий: с мольбою кричал кто-то. Старец же был страшно удивлен и испуган из-за крика и вопля того. И позвав Германа из кельи, он сказал ему: «Кажется, послышались мне крики, голос человеческий!» Тот же ответил старцу: «Откуда бы могли эти крики здесь слышаться? Ведь на острове нет жителей и других людей, кроме нас!» И осенив себя крестным знамением, они удалились в келью, удивляясь случившемуся и рассуждая так: «Что бы это могло быть? И откуда был этот крик?» И окончив заутреню, завершили молитвы свои. Крики же вновь повторились, громче, чем в первый раз. Тогда Герман, получив благословение от святою, пошел на звуки голоса того. И когда достиг он места, которое искал, то нашел женщину, лежащую на земле и плачущую с криком великим. И стал Герман расспрашивать ее: «Что случилось с тобой, о женщина? Почему ты так плачешь и кричишь?» Она же с великими восклицаниями стала рассказывать ему: «О святой отец, шла я на озеро к мужу своему, и встретили меня два юноши, светлы и страшны обличьем своим, и стали бить меня палками, говоря: „Уходите скорее с острова этого! Вы недостойны жить здесь, но для иноческого пребывания предназначено Богом место сие! Вы же уходите быстрее отсюда, пока злой смертью не погибли. На острове же этом иноки жить будут, и соберется здесь множество братии и будет прославляться ими имя Божие на месте этом и храм во имя Исуса Христа воздвигнут ими будет“. И сказав это, юноши исчезли». Герман же, выслушав женщину, оставил ее и поспешил к рабу Божьему Савватию и рассказал ему все подробно, что слышал. Так поняли они, что не оставит Бог своею благодатью этот остров. И с того времени никто из мирян не смел приближаться к острову тому с намерениями обосноваться там. Преподобный же Савватий, услышав все это от Германа, поднялся с места своего, прослезился, и вместе они сокрушенным сердцем общую хвалу воздали Господу и Пречистой Его Матери, и с тех пор с великой благодарностью пребывали они на месте том в различных трудах и бедах с терпением многим.

Спустя несколько лет Герман, обычное благословение испросив у святого Савватия, отправился на побережье, на Онегу-реку[751], по какому-то делу. Старец же Савватий один остался на острове и провел так долгое время. И сначала печалился он в мыслях об отъезде Германа, затем еще сильнее к подвигам устремился, слезами каждый день постель свою орошая, говоря вослед псалмам Давыда: «Господи Боже мой, на Тебя уповал, спаси меня, ведь Ты взял к себе душу мою от юности моей. Не лиши меня места сего святого, о чем много лет мечтала душа моя».