Слово и событие. Писатель и литература

Органическая природа и ее развитие – постоянный фон мысли Розанова, не любителя конструкций. Недаром он узнает в античности родное. «Сосредоточив мысль свою на процессе, генезисе, Гераклит, желая выразить его сущность, говорил, что она состоит из некоторого бытия и небытия той вещи, которая через процесс происходит: пока образуется вещь, она еще не существует, но в то же время и не отсутствует вовсе, то есть она и есть и ее нет». Правоту Гераклита, в данном случае свою собственную, Розанов не отдаст даже «могущественному уму» Аристотеля, едва ли превзойденному «по силе проникающего внимания и по способности образовывать понятия, которые могли бы покрыть действительность». Аристотель конечно не мог ошибиться в суждении и в оценке, таково было удивительное устройство его способностей. Но он не всегда видел и не должен был сразу видеть все стороны вещей. Поэтому возражение Аристотеля о невозможности одновременно быть и не быть не означает его спора с Гераклитом и направлено только против формы высказывания. Здравая мысль для Розанова едина, позитивность Аристотеля несомненна.

Розановское понимание вторгается в перевод. «Одни уступают убеждению, а другие нуждаются в силе тона». В советском переводе здесь типичная бессмыслица: «Одних надо убеждать, других одолевать [словесно]». Что такое одолевать словесно, как не убеждать. В греческом здесь некоторая сложность, с которой Первов и Розанов справляются может быть слишком смело, но интересно и во всяком случае заставляя задуматься о реальном стилистическом диапазоне античного автора. К привлекательным и перспективным чертам их подхода принадлежит союз русского и греческого языков, уверенность в родстве их природы. Так к аристотелевскому употреблению термина начало Розанов дает в примечании русский пример «за это дело нужно взяться с такого-то конца», казалось бы без видимой связи, но в точном соответствии с телеологией, в которой всякое движение отправляется от цели. Строго говоря, мы имеем тут и не перевод и не комментарий, а талантливое ученичество, движение ума навстречу Аристотелю, дружественную мысль. Идет заполнение лакуны русской культуры, в которой всегда было вволю платонизма и очень мало аристотелевской конкретики, причем часто платонизируют и наши комментаторы Аристотеля, как мы видели выше, когда они приписали единство роду, но не каждому вот этому.

Есть места, где советский перевод явно зависит терминологически от находок Первова-Розанова без указания на них и с абсурдистской редактурой, нарушающей пластику их литературного языка. Ср. V 12, 4, конец, у Первова: «Невосприимчиво же к подобным [воздействиям] то, что [только] с трудом, исподволь испытывает это, вследствие способности, скрытой или проявляемой, и вследствие такого-то своего состояния». Примечание Розанова к выделенному у нас месту: «Этими терминами мы выразили разницу между греческими словами δύναμις и τὸ δύνασθαι, из которых первое указывает на присутствие способности, а второе на проявление ее». Кубицкий-Иткин принимают розановскую терминологию без комментария: «Не испытывает подобных воздействий то, что лишь с трудом и в малой степени испытывает [?] их благодаря своей скрытой или проявляемой способности и потому, что находится в определенном состоянии».

Чуть ниже (V 12, 5 начало), тоже приняв чтение Первова-Розанова, Иткин доводит Кубицкого до полной невразумительности: «А в другом смысле что-то называется способным, если нечто другое [?] имеет такого рода [?] способность по отношению к нему [?]». Старый перевод был лучше и имел примечание, где Розанов с обычной уверенной легкостью вникал в нетривиальное мыслительное добро Аристотеля как в свое: «В тексте αὐτοῦ, которое мы относим не к ἄλλο τι, но к δύναμιν: как архитектор по отношению к построяемому дому обладает способностью, ибо в нем скрыт источник всех метаморфоз, каким подвергаются камень и дерево, из коих дом строится; так и обратно, самый строительный материал «имеет соответственную способность по отношению к нему (архитектору) […] способность архитектора без этой отвечающей ей другой способности (материала построяемого) была бы не проявлена и даже ее вовсе не было бы».