Слово идальго. Карибское море

– Это как? – удивился Огастин.

– Наши бойцы уже почувствовали себя солдатами на службе, когда не нужно думать о куске хлеба и крыше над головой – они сейчас на полном моём обеспечении! Это раз! Почувствовали вкус победы, когда мы захватили ферму «Мирабилис», пустили кровь браткам – а ведь до того они боялись местных бандитов как огня! Это два! И вы думаете, они не расскажут об этом в таверне всем окружающим? Превознося свои реальные и мнимые заслуги? Хвастаясь удачливым командиром и высоким жалованьем?

– Так ты сам говорил, что взял не всех свободных охранников и погонщиков! – сказал Северино, прекратив хвататься за шпагу. – Мол, состояние этих людей ниже твоих требований к солдатам!

– Именно, дорогой друг! Именно! – радостно засмеялся Артём. – Мне и не нужны оставшиеся «свободные». Устраивая сегодняшнюю акцию, я делаю ставку на уже законтрактованных бойцов! В городе полно мелких охранных отрядов. И наша задача – переманить их личный состав в нашу Армию!

– Будут проблемы с семьями талассократов! – предупредил Огастин.

– Пусть они идут на хер! Лицемерные уроды! – выругался Артём. – Я и так уже перебежал кое-кому дорожку, так что противостояние с ними будет неизбежным, как восход солнца!

– Это опасно, дон Артемос! Ты здесь всего неделю и не понимаешь в полной мере, какой мощью обладают талассократы! А мы в Пуэрто-Вьехо уже полгода и прекрасно изучили местные нравы, – осторожно подбирая слова, сказал Северино.

– Да нас просто в порошок сотрут, – кивнул Огастин. – Сожрут и не подавятся!

– Подавятся! – нервно усмехнулся Артём и, решившись, полез в тайный карман за своим «мандатом». – Я приплыл в Пуэрто-Вьехо не просто так. Вот, товарищи, это приказ самого короля, читайте!

Лейтенанты, сталкиваясь головами, принялись читать документ, периодически повторяя вслух самые убойные пассажи типа «предписывается укреплять в сердцах сомневающихся веру в истинную церковь» и «дарую право казнить на месте любого, кто будет препятствовать».

– С этим приказом ты можешь убить здесь любого, начиная от мэра и заканчивая капитаном порта, – с уважением сказал Северино, возвращая Артёму документ. – Причём без суда и следствия!

– Так точно! – кивнул Артём, бережно сворачивая и убирая в тайник грозный «мандат». – Мне даны королём самые широкие права! В Мадриде давно знают, какая ересь и измена засели в городе талассократов! Вы пойдёте со мной до конца, товарищи офицеры?

Оба лейтенанта синхронно упали на одно колено и ударили себя правым кулаком в грудь.

– Командир, мы бы и раньше… Но теперь тем более… – смутно выразился Северино.

– Дон Артемос, можешь распоряжаться нашими шпагами и жизнями, как пожелаешь! – более внятно выразился Огастин.

– Ладно, благородные доны, давайте по стаканчику и на боковую! Завтра нам предстоит восстанавливать дисциплину среди похмельного личного состава, – улыбнулся Артём. – Само собой разумеющееся: никому, не единой живой душе вы не должны говорить про приказ короля!

Утром, едва только офицеры вывели охающих от головной боли солдат на ставшую традиционной тренировку, прискакал нарочный из города и от лица викария велел «всем способным держать оружие» явиться после полудня на городскую площадь, чтобы стать свидетелями аутодафе.

– Их чего, реально жечь будут? – удивился Артём. В его представлении такие казни остались в далёком прошлом вместе со святой инквизицией. – Ладно, съездим, раз зовут, но, конечно, не всем составом. И охрану усадьбы усилим! Со мной поедет дон Северино со своей ротой, а на хозяйстве останется дон Огастин! Сержант, на тебе разведка прилегающей местности! Глаз не спускать с «Раффлезии»!

Место проведения казни нашли по гулу толпы. Эшафоты были установлены на краю городской площади, почти на самом берегу реки. Здесь торчали две дюжины столбов с «еретиками» и высокий помост для начальства. Приговорённые бились в истерике и молили о пощаде. Викарий с помощником, не обращая на них внимания, тщательно проверяли готовность костров. Стоящие по периметру «лобного места» стражники с пиками и факелами вели между собой неспешный разговор.

Гул толпы постепенно нарастал: народ ждал зрелища, а городское начальство задерживалось. Наконец, когда гул уже грозил перерасти в рёв, из ворот ратуши выехала небольшая кавалькада. Горожане послушно расступились, и местные правители спокойно подъехали к месту казни. Воспользовавшись образованным «коридором», Артём дал Хулигану шпоры и проскакал к самому помосту, лихо соскочив у самых ступенек. Обернувшийся на шум копыт капитан де Кьяви жестом пригласил «гвардейца» присоединиться к нему.

Наконец приготовления закончились, викарий с подручным тоже взошли на помост и, встав впереди светской власти, запели псалом. Отслеживая действия священника, Артём синхронно с ним крестился и отбивал поклоны. За псалмом последовала занудливая молитва, завершившаяся неожиданным пассажем в сторону «главного свидетеля обвинения»: