Слово на житие прп. Петра Афонского

Οὓς δ’ ἀνωτέρω φθάσας ἐδήλωσεν ὁ λόγος σύμπλους γεγενῆ σθαι τῷ κυνηγέτῃ, μηκέτ’ ἀνεκτόν ἡγεῖσθαι διαστῆναι τῆς ἁγίας ἐκείνης σοροῦ, σκηψάμενοι, δέονται μὲν ὑποδεδέχθαι τε καὶ συντετάχθαι μετὰ τῶν αὐτῆς εὐμοιρηκότων ἐκείνων, ὡς διὰ τέλους ἐκεῖ βιώσοντες· πρὸς ὀλίγον δὲ παραμεμενηκότες, ὑφαιροῦνται τὸ θαυματοποιὸν ἐκεῖνο σῶμα κἀπὶ τῆς Θράκης διαπόντιοι μεταβαίνουσιν, οὗ δήπου καὶ κατατιθέασιν αὖθις οὐχ ἑκόντες εἶναι. Μεταξὺ γὰρ πορευομένων, ὁ τοῦ ἀρίστου καιρὸς ἐφεστήκει, καὶ ὁ παρακείμενός σφισι τηνικαῦτα τόπος οὕτω τυχών, πρὸς ἄριστον ἄριστος ἐτύγχανεν ὤν· πηγὴ μὲν γὰρ ἐκεῖθεν ἀνερρήγνυτο, διειδὴς μὲν ἰδεῖν, ἡδεῖα δὲ πιεῖν, κύκλῳ δὲ περὶ αὐτὴν μαλακή τις ἐτεθήλει πόα, διαίτῃ τε καὶ κατακλίσει [440] χάριεν· καὶ που καὶ φυτὰ τῇ διεξόδῳ παραπεφύκει τοῦ ὕδατος.

Те, кто сопровождали охотника в его морском путешествии, — о чем было сказано выше, — понимают, что разлука с этими святыми мощами будет для них невыносимой, и, ссылаясь на это, просят принять их и причислить к тем, кому посчастливилось получить святые мощи, чтобы жить в их монастыре до самой кончины. Но выждав некоторое время, они втайне от всех похищают оное чудотворное тело и по морю переправляются во Фракию, где, хотя и не по своей воле, но снова были вынуждены оставить мощи. [Они вышли на берег], и когда подошел час обеда, перед ними открылось место, казалось бы, самое для этого лучшее: [441] там бил родник с водой, прозрачной, когда на нее смотришь, и сладостной, когда ее пьешь. [442] Вокруг него в изобилии росла нежная трава, зовущая расположиться и возлечь [за трапезой], а то место, где били струи ключа, окружала богатая растительность.

§ 46

Ὑψοῦ τοιγαροῦν τῶν πτόρθων ἐξαρτήσαντες τὴν ὀθόνην, ἥ [443] τις ἐντεθησαυρισμένον εἶχε τὸν τῶν ζώντων ἐνεργέστερον νεκρόν, ὑπελθόντες αὐτοὶ τὴν σκιὰν καὶ τῇ πηγῇ παρακαθίσαντες, παρέβαλόν τε τῶν ἑνόντων [444] ἐδωδίμων καὶ ἥπτοντο τροφῆς· ἐξαίφνης δὲ πλῆθος ἀριθμοῦ κρεῖττον, ἐκ πάσης ἡλικίας συγκεκροτημένον, μέγα ἀνακράζοντες προσήλαυνον, ὁρμῇ τε χρώμενοι καὶ περιδινήσει τῶν χειρῶν ἀσχήμονι, τὰ μέγιστα τε ἀδικεῖσθαι λέγοντες καὶ κακῶς ὑπὸ τοῦ Πέτρου πάσχειν· οὗτος γὰρ ἦν ἡ πάσα τῆς κραυγῆς ὑπόθεσις, ἐγκαλούμενος ὅτι πολλαχόθεν τε ἄλλοθεν κἀκεῖθεν ἀπήλαυνεν αὐτούς.

Итак, они привязали к ветвям дерева плащаницу, сохранявшую мертвого, который делал больше, чем живые люди, и сами вошли в тень и сели возле источника. Они разложили рядом с собой часть своих съестных припасов и только принялись за еду, как вдруг [на них] стремительно двинулась толпа, несметная, не поддающаяся счету, состоящая из людей всех возрастов, громко восклицающих, отвратительно машущих руками, как безумные. Они кричали, что Петр нанес им величайшую обиду и они [теперь] из-за него страдают. [Они называли] именно его поводом всего смятения, обвиняя в том, что он выгнал их из множества мест: из иных и из здешних.

§ 47

Τῇ γὰρ πηγῇ παρῴκει [445] κώμη, Φωτόκωμις ταύτῇ [446] τὸ ἐπώνυμον· πλησίον τοίνυν παρ’ αὐτῇ ἐκ παλαιοῦ στοά τις ἦν [447] ἀνῷκοδομημένη. Ταύτῃ σύστημα δαιμονίων παμπληθὲς ἐπεχωρίαζε· ταῦτα τῆς τοῦ Πέτρου παρουσίας ῇσθημένα, μένειν ἐπὶ χώραν οὐκ ἐδύνατο· [448] πῶς γὰρ ἄν, σκότος ἀτεχνῶς ὄντα, τὸ φωτὸς τοῦ ἀνωτάτω μέτοχον καὶ τῆς ἐκεῖθεν χάριτος δοχεῖον ἔσχεν ὑπομεῖναι παριόν; Ὥσπερ γὰρ τὸ τῆς αὐτῆς ὑποστάσεως εὐμοιρηκὸς τῷ ἐνυποστάτῳ Λόγῳ προσκυνητὸν ἐκεῖνο σῶμα, κἀν τῇ τριημέρῳ διαζεύξει τῆς ψυχῆς ἥκιστα διέστη τῆς θεότητος, οὕτω κἀπὶ τῶν ἁγίου Πνεύματος ἐν τῷ ζῆν τετυχηκότων εἶτα τεθνηκότων τὸ ἐνῳκισμένον [449] ἐκεῖνο [450] θεῖον Πνεῦμα τῶν νεκρῶν σωμάτων οὐκ ἀφίσταται. Ταῦτ’ ἄρα κἀκεῖ τηνικαῦτα διὰ τῆς ἐπιδημίας ἀντιπνεῦσαν τὰς τῶν ἀντικειμένων πνευμάτων ἐξωθοῦν διαταράττει φάλαγγας, αἳ δὴ πανδημεὶ τῇ Φωτοκώμει εἰσεκώμασαν καὶ πάντας ἐκβακχεύσασαι συγκινοῦσαι ἤεσαν, μηδὲν πάντως ἐκ τούτου κερδάναι δυνηθεῖσαι πλέον ἢ τὸ φανερὰν τὴν σφετέραν ἐκ τῆς ἥττης καταστῆσαι φυγήν.

А пришли они из селения, называемого Фотокомис, [451] [которое находилось недалеко от источника]. В древности поблизости от этого селения был построен портик с колоннами. Его выбрал [себе] пристанищем целый полк бесов, которые не могли спокойно пребывать там, ощутив присутствие Петра: ведь как непроглядный мрак мог вынести присутствие причастника высшего Света, ставшего вместилищем вышней благодати? Ибо как то поклоняемое Тело, ставшее сопричастным той же ипостаси воипостасного Слова, [452] и во время трехдневного разлучения с душой нисколько не отделилось от Божества, так и у тех, кто при жизни стяжал Святого Духа, этот божественный Дух живет в них, не покидая их мертвые тела. Через тело Петра Дух противустал врагу, привел в полное замешательство и изгнал полчища враждебных духов. И вот они всем разгульным скопищем ворвались в Фотокомис [453] и, приведя всех [жителей] в вакхическое неистовство, направлялись вместе [к Петру]. Но ничего они не смогли выгадать от этого — разве что сделали явным собственное бегство [с поля боя] от поражения.

§ 48