Слово о полку Игореве

СЕДЬМАЯ ПЕСНЬ

А

уже и не журчатструи Сýлы серебром
для градов Переяславских,
и под топотом поганых
потекла Двина болотом
для могучих полочáн.

И лишь Изяслав,

сын Василькόв,
один позвенел мечами острыми
о шлемы литовские.
Прирубил он славу
к славе деда Всеслава
и под красными щитами
литовскими мечами
сам подрублен на траву кровавую.

Хотел ею укрыться…

А про то говорится:

– Княже, твою дружину

птицы приодели крылáми,
ну а звери кровь зализали.

Не было с ним брата Всеволода

и брата Брячислава рядом не было.
Так жемчужную душу из храброго тела
он один изронил через злато-ожерелье.
Голоса приуныли. Поникло веселье.
Трубы трубят городéнские:

Внуки Ярослава и Всеслава!

Стяги свои склоните,
мечи оскверненные в землю вонзите!
Славу прадедов попрали
и крамолами своими
наводить поганых стали
на землю Русскую,
на нивы Полоцка!
Обернулись ваши распри
насильем от половца.

Н

а седьмом Трояновом векубросил жребий Всеслав
на девицу, дескать!
Он обманом за клюку ухватился,
той клюкой за коней уцепился,
наскочил на Киев – и дрéвком
доткнулся злата-престола.

Лютым зверем отскочил в полýночи,

бросив киевлян у Бел-гόрода,
обернулся синей мглой
да и взял ворожбой –
в три удара отворил врата Новгорода,
расшиб славу Ярослава, но волком бежал,
до реки Немиги с Дудýток.

На Немиге стелят головы снопами,

молотят харалужными цепами,
жизнь положив на ток,
отвевают душу от тела.
У Немиги-реки берега в крови –
не добром они были засеяны,
засеяны костьми русских сынов.

Князь Всеслав людям суд судил,

князьям города рядил,
а потом в полýночи по-волчьи скакал,
прежде пенья петушиного –
от самого Киева
поспевал до стен Тмуторокáни,
волком путь перебегал великому Хόрсу.

Ему в Полоцке колокола Святой Софии

рано-пόутру к заутрене звонили,
а όн-то в Киеве звόн тот слушал.
Хоть и вещую душу, и два тела имел –
множество бед претерпел.
А ему ещё вот что вещий Боян
в давней припевке, мудрый, припел:

– Ни хитрому, ни гораздому,

ни в хитростях птичьих гораздому,
Божьего Суда не миновать!

О

, стонать Русской земле,поминая свое начало
и первых князей!
Того Старого Владимира
к Киевским горам
кто бы смог приковать?
Вот и ныне встали
Рюриковы стяги,
а напротив Давыдовы стоят,
но поврозь плещут их полотнища,
копья поют не в лад.

ВОСЬМАЯ ПЕСНЬ