Слово охотника

Старуха рассмеялась. Громко и звонко. Ей вторили птицы, сидящие на ветвях лиственных деревьев.

— Мудра не по годам. Стара не по жизням. Хорошо, девочка, я услышала твой зов. Но ведь не только по сей причине ты оказалась у моего дома. Или я ошибаюсь?

— Нет.

Двое шли по узкой тропке, виляющей и ведущей туда, где не бывали даже боги. Небо просвечивалось голубыми лоскутками сквозь кроны высоченных деревьев с толстыми чёрными стволами. Охотница молчала, Первородная её не торопила. Лишь единожды замедлила шаг и поймала левую руку гостьи. На запястье девушки была намотана фиолетовая лента.

— Редкий цвет. Ведь последнее время циниста не цветёт. Знаешь? Мир сошёл со своей оси. Что-то меняется и очень сильно. Я чувствую это.

— Знаю. Это подарок Рэйнера. Я обрезала волосы, но с ней расстаться не могу.

Ведунья кивнула головой. Она помнила мальчишку, которому Сэлис переписала судьбу, отвадив от жрицы, что выбрал старейшина в Ночь Огня. Богиня сделала это для того, чтобы парень обратил внимание на Лилиит и не позволил той раньше совершеннолетия покинуть деревню. Но даже самой Судьбе не удалось изменить то, что случиться должно было.

Тропка вывела ведунью и её гостью на поляну, сплошь укрытую яркими фиолетовыми цветами. Они тянули свои головки с множеством мелких лепесточков к небу, пытаясь насладиться последним теплом и светом.

— Нигде больше не цветёт циниста. Только тут.

Охотница замерла, слыша только стук собственного сердца. Ветер кинул ей в лицо сладким запахом. Бабочка, неслышно шурша крыльями, промелькнула мимо. Зашевелилась трава, расступаясь перед назойливой юркой ящеркой.

— Это последний островок моей силы, охотница. Некогда я была богиней-травницей. Некогда я была в состоянии поддержать гибнущее растение, дать силы ростку и вырастить дерево за несколько часов. Теперь у меня есть только поляна цинисты, которая цветёт круглый год. Это тот островок надежды, что у меня остался.

Фиолетовые цветы шевелили своими головками на ветру. Приковывали взгляд к морю редчайшего цвета и завораживали.

— Как же красиво.

Эфрикс кивнула головой.

— И всё же, ты ответишь на мой вопрос?

— Я приехала ещё по двум причинам, — заговорила девушка, не в силах оторвать взгляд от поляны, покрытой изящными и гордыми цветами. — Моё бедро не заживает после ранения. Мне раздробили кость. Лечила даниром, но не смог он полностью меня вытащить. Хотела попросить у тебя лекарство какое или обезболивающее.

— А основная причина приезда?

— Сэлис пропала. Знаешь?

Ведунья замолчала. Она прикрыла глаза и улыбалась. Тишина, нарушаемая только жужжанием лесных пчёл, нервировала Лилиит, но она ждала пока старуха скажет хоть слово.

— Догадывалась.

— Ты знаешь где её искать?

Эфрикс развернулась и посмотрела в глаза гостье, которая задавала слишком много вопросов.

— Что ты знаешь о Сэлис, девочка? Расскажи мне всё.

И охотница заговорила:

— Она богиня-судьба, одна из тех, кому поклоняется большинство. Родственница бога-случая, который сейчас обеспокоен пропажей сестры. Женщина она самовлюблённая и самоуверенная. Руководит людьми, как игрушками. Присвоила меня себе, запретила умирать. После случая с богом, что покровительствует охотников, не перестала писать судьбы его подопечным. Не мешала, а, наоборот, помогала, когда мы начали поиски истины. Смею предположить, что Сэлис желает открыть глаза миру. Она хочет того же, что и мы.

— Как ты думаешь, девочка, если есть судьба, которая порождает людей и пишет им истории. Кто эти истории обрывает?

— Все истории произносятся до самого конца, — ответила охотница, продолжая заворожённо наблюдать за фиолетовым морем цветов. — Сэлис является смертью сего мира.

Эфрикс рассмеялась, да так звонко, что привлекла внимание Лилиит.

— Да. Она сама смерть. А может ли смерть умереть?

— Нет?

— Может. Но для этого нужно очень хорошо постараться. Как думаешь, что предприняла бы Сэлис, узнай она о том, что оружие, которое она привела в этот мир, ради своей цели, перестало ей подчиняться?

— Она бы не умерла от этого, — усмехнулась охотница.

Ведунья кивнула головой, требуя, чтобы девушка продолжала. Лилиит вцепилась пальцами правой руки в левое запястье, пытаясь разложить все мысли и зацепки по местам.

— Она бы постаралась вырваться из оков и вернуть себе власть. Так же, как это сделала я в Землях Мёртвых. Но тогда я умерла, моё сердце пробил стилетом Гилиам. И только Сэлис возродила меня.

— Иллюзия смерти порой спасает от многого.

Эфрикс развернулась, собираясь уходить. Лилиит последовала её примеру, бросив последний взгляд на поляну цинисты.

— Сэлис приходила ко мне с просьбой, — заговорила старуха. — Просила аназемы. Ведь кто как ни богиня-травница сможет добыть запрещённый материал… Аназема, выросшая на могилах — основа под яды. А аназема, поглотившая соки и силы трупа, взращённая силой бога на мертвеце — убийственна даже для бессмертного. Если моя племянница приняла отвар из этого растения, то я не могу предвидеть последствия. Но она жива.

— А значит, я всё ещё в её власти.