Слово солдата

Мы вышли из блиндажа и по узкому ходу сообщения стали пробираться к нашей первой траншее. Впереди шел Тараненко, за ним Матросов, потом я, а за мной все остальные разведчики из группы поддержки. Шествие замыкала Таня в сопровождении капитана. Я глянул на небо — погода благоприятствовала нам. Правда, мы ожидали пургу и хотели ее, но выдалась безветренная тихая ночь с обильным снегопадом. Это тоже неплохо, снег заметет наши следы.

Идем по траншее к месту сбора всей группы и видим, что стрелки и пулеметчики батальона уже заняли свои позиции — это на случай, если во время перехода через передний край нас обнаружит противник и навяжет нам бой. Я знаю также, что в глубине нашей обороны у орудийных лафетов замерли артиллеристы в ожидании приказа открыть огонь. Это тоже наша поддержка.

В условленном месте траншеи, где к ней ближе всего подходила речушка, протекающая по нейтральной полосе и теперь замерзшая и занесенная снегом, собралась вся группа. Прощались мы со своими боевыми товарищами молча, жали друг другу руки, не снимая рукавиц. Капитан Трофимов подошел к Тане и торопливо, неуклюже обнял ее. Последний дружеский хлопок старшего лейтенанта Тараненко по моему плечу, и я с помощью товарищей по заранее сделанным ступенькам в стене траншеи поднимаюсь наверх. На бруствер взбираются также Сашка Матросов и Таня. Замечаю, как Таня быстрым и ловким движением прикрепляет к валенкам лыжи, закидывает за спину довольно объемистый вещевой мешок. Сашка и я делаем то же самое. Рядом разведчики помогают нам и готовятся сопровождать нас. Я смотрю в сторону противника и вижу только сплошную стену падающих снежинок. Даже не виден отблеск выстрелов вражеских пулеметов, хотя звук их хорошо слышен.

Первым идет командир взвода лейтенант Мочалин, а за ним, вытянувшись в цепочку, следуют остальные. Сашка, я и Таня — в центре этой группы. Пройдя несколько метров, мы натыкаемся на наше проволочное заграждение. Недалеко от него различаю два белых бугорка — это саперы. При нашем появлении они быстро вскочили на ноги и стали оттаскивать в сторону небольшое звено, образовав для нас узкий проход. Мочалин без остановки входит в него, за ним бесшумно двигается вся цепочка. Потом оказываемся еще в одном узком проходе, на этот раз через наше минное поле. Нас сопровождают саперы, ответственные за него. Опять вижу два белых бугорка и знаю, что это разведчики, охраняющие вход в минное поле со стороны нейтральной полосы. Здесь они будут дежурить до самого утра. Вот мы уже вышли на нейтральную полосу. Впереди передний край гитлеровцев. Они тоже отгородились от нас своими минными полями и заборами из колючей проволоки.

На «нейтралке» относительно тихо. Сплошной поток падающих снежинок надежно скрывает нас от вражеских глаз. Ничего не видно даже в десяти — пятнадцати метрах. Изредка то с нашей стороны, то со стороны противника устало протарахтит пулеметная очередь или где-нибудь в стороне гулко шлепнется вражеская мина, и опять на некоторое время установится тишина. Обычно по ночам фашисты пускают осветительные ракеты, но в такую ночь пускать их бесполезно, и гитлеровцы ограничиваются редкой стрельбой из пулеметов и минометов. Мы идем по нейтральной полосе, пересекаем ее наискосок и приближаемся к широкой лощине, по середине которой проходит довольно глубокий овраг с крутыми склонами. Именно по склону этого оврага мы и будем переходить первую траншею врага. В этом месте она не так глубока, как на равнинной части, а главное — здесь нет ни одного наблюдательного пункта и огневой точки. Вражеские солдаты не задерживаются здесь и стараются побыстрее проскочить этот неудобный участок.

Первая оборонительная позиция противника, мы это знали, состояла здесь из трех траншей полного профиля, соединенных между собой ходами сообщения. Общая ее глубина доходила до двух-трех километров. Между первой и второй позициями располагались жилые блиндажи, артиллерийские и минометные подразделения, дальше в глубине — штабы, узлы связи, различные склады и хозяйственные подразделения.

Сейчас же перед нами стоит первая и очень ответственная задача — незамеченными пересечь траншею, а до этого преодолеть вражеское минное поле и проволочное заграждение.

Шедшие впереди разведчики замедлили шаг и стали расходиться в стороны. Значит, мы достигли намеченного для них пункта. Здесь они займут оборону и будут находиться почти до утра, готовые в любую минуту оказать нам помощь, если таковая потребуется. Подходить им еще ближе к вражеской траншее опасно: враг, несмотря на непогоду, может обнаружить такую большую группу.