Слово солдата

Пока я возился со своим «транспортом», Матросов без моей помощи благополучно перешагнул траншею. Тане сделать это не под силу: она мала ростом. Я подставил ей свою спину, на которую она тотчас стала надвигать левую лыжу. Матросов, стоя на краю траншеи, одной палкой уперся в стенку на противоположной от него стороне, сделав для Тани своеобразные перила. Девушка выпустила из рук обе свои палки, теперь они болтались на веревочках. Правой рукой она крепко ухватилась за «перила», а левую вытянула навстречу Матросову. Сашка схватил ее за эту руку, а Таня, сделав решительный упор на свою лыжу, которая опиралась на мою спину, легко перенесла правую ногу на другую сторону. Теперь уже ей не составляло труда перенести и левую. Матросов посторонился, дал ей возможность хорошо укрепиться на склоне и только тогда принял от меня обе мои лыжи вместе с палками. Я вытащил одну из заткнутых за пояс меховых рукавиц и стал заметать ею свои следы на дне. Чтобы выскочить наверх, мне пришлось животом лечь на верхний срез траншеи и уж потом с помощью Матросова встать на ноги. Теперь мне осталось надеть лыжи, да так, чтобы они ни в коем случае не соскользнули вниз. На эту деталь во время подготовки особенно напирал старший лейтенант Тараненко, и я сейчас постоянно думаю об этом. Я все делаю не торопясь, основательно, чтобы не переделывать, хотя хочется побыстрее все закончить и уйти подальше от опасного места. Лыжи надежно закреплены, беру из рук Сашки свои палки, осталось только надеть рукавицы — и скорее вперед. Но тут… О, ужас! Одна рукавица на месте, а другой нет. Где же она? Матросов не понимает, почему я долго топчусь на месте. Пришлось сделать в его сторону два шага, чтобы тихо сказать:

— Потерял рукавицу.

Матросов рывком повернулся ко мне, глаза его сверкнули зло.

— Найти!

Мы оба отлично понимаем, что значит оставить такую улику своего пребывания здесь, как рукавицу. Фашисты сразу поймут, в чем дело, и примут надлежащие меры, чтобы изловить нас. Я осматриваю снег под ногами и вокруг себя и ничего не обнаруживаю. А время идет. В любой момент из-за поворота траншеи могут показаться «хозяева».

Вдруг меня осеняет догадка: злосчастная рукавица находится на дне! Когда я ложился животом на срез траншеи, она могла выскочить из-под ремня и упасть вниз. Там она, там! Больше ей негде быть. Чтобы ее достать, надо непременно снять лыжи. Я наклоняюсь, торопливо отстегиваю крепления и шепчу Матросову:

— Держи лыжи, я сейчас.

Рукавицу я нашел сразу, она лежала там, где и могла только лежать: на дне траншеи. На этот раз я как-то особенно ловко и быстро выскочил на бруствер, показал рукавицу Сашке и опять стал надевать лыжи. Матросов уже не ждал меня, он от нетерпения сделал несколько шагов вперед и остановился, глядя в мою сторону. Рядом с ним стояла и Таня. Я торопился, но делал все, как надо.

Наконец мы двинулись дальше, а мне было стыдно, досадно и обидно за сделанную промашку.

Как трудно идти по крутому склону! Лыжи постоянно скользят и скатываются с плотных участков снежного покрова. Всю тяжесть тела, вещмешка и оружия приходится перекладывать на палки, а они могут не выдержать и в какой-то момент сломаться. И в то же время этот путь по склону оврага — наиболее безопасный. Здесь нет ни блиндажей, ни ходов сообщения.

Я иду за Таней, а сам сгораю от стыда за только что допущенную оплошность. Как я мог допустить такое! Ведь это грубая, ничем не оправданная ошибка. Она непростительна даже для новичка. За такие просчеты разведчики, как правило, расплачиваются своими жизнями. Видимо, я очень много уделял внимания тому, чтобы под откос не скатились лыжи, а про элементарные детальки забыл, упустил их из виду. Вот и результат. Конечно, хорошо, что все обошлось благополучно. Но могло быть и иначе. Этот факт станет известен нашему начальнику разведки и всем разведчикам. Мне придется краснеть и потеть, когда Тараненко станет производить разбор нашей вылазки. Сколько неприятных слов придется выслушать! А ведь за это, в принципе, могут и из разведки «попросить».

Так думал я, так переживал свою ошибку.

И все же первая и одна из труднейших задач была выполнена. Мы перешли первую траншею врага без шума. Фашисты не обнаружили нас, они даже не догадываются, что в их тыл пробрались три советских разведчика.

Сейчас перед нами стоят очередные, столь же непростые и рискованные задачи — преодоление второй траншеи, перед которой, мы знали, имеются еще одно минное поле и проволочное заграждение.

А пока скребемся по крутому склону оврага, который пересекает едва ли не всю тактическую зону обороны противника. Идем медленно, тяжело, часто останавливаемся.