Случай в Кошачьей Лощине (СИ)

Рассказ звучал вполне складно, некоторые неясности Найдо тоже объяснил. Почему сразу не побежал за котятами? Кажется, на какое-то время… отключился. Впал в ступор. А когда очнулся, котята уже скрылись из виду, следы заносил ветер, и ведь маленькие котята почти не пахнут… Могут ли шифтеры убивать в человеческом облике? Ну, он о таком не слышал. У него не было твердого намерения убить. Все получилось случайно. Почему не сообщил о случившемся? Да, тут он признает свою вину целиком и полностью. Испугался последствий. И для себя, и для общины. Слишком свежи были воспоминания о деле Кровавого Феликса. По той же причине избавился от ножа – закопал в песке. Может рассказать, где. Откуда знал, где искать котят? Он не знал. Пришло вдруг в голову, жаль, что не сразу. Они часто там играли, так почему бы не проверить?

Все было довольно убедительно даже для присутствовавшего на допросе Фридриха. Включая те детали, которые они вместе… нет, не исказили. Подкорректировали. Например, что Найдо, нападая, знал, что убьет. И что превращаться не стал, чтобы хотя бы на некоторое время отвести от шифтеров подозрение. И наверняка были еще детали, которые Найдо подкорректировал самостоятельно, но Фридрих уже не хотел докапываться. Подозрения, вроде того, что Найдо догадывался о местонахождении котят с самого начала и тянул время, решившись лишь тогда, когда ему стало совсем плохо, и он испугался, что случится худшее и он не успеет рассказать. Такой поступок – если дело действительно было так – его не слишком красил, но черт с ним…

Конро и Конри тоже не избежали внимания правосудия. Их опрашивали в участке, в отдельном помещении, при Фридрихе и матери, Касси, стройной, с рыжими, как пламя, волосами. От заробевшего Конро не добились ни слова – он сидел на коленях Касси, худенький насупленный мальчик, слишком маленький для своего возраста, и сопел, опустив глаза. Конро предложили лист бумаги и карандаши и переключились на Конри. Та тоже заговорила не сразу – лишь после того, как перетрогала, перенюхала, а то и попробовала на зуб все, что оказалось в ее поле зрения. Зато потом затараторила как попугай.

Из ее рассказа вышло, что утром они играли наверху, возле лестницы. Да, нельзя, но они «близко-близко». Потом услышали непонятный шум в стороне, возле большой группы кактусов, и «на минуточку» пошли посмотреть, в чем дело. За кактусами они увидели лежащего человека. Им стало интересно, они подкрались к нему, но он вдруг ожил и схватил их. А потом появился Найдо, начал драться с человеком, человек упал, а они убежали. Бежали долго, затем хотели вернуться, но испугались, что их будут ругать, и побежали в «свое место», куда часто ходили с Найдо. Решили переждать там, пока мама перестанет сердиться. Когда солнце стало заходить, они отправились обратно, но Конри почти сразу наступила на острую сухую ветку и ободрала ногу. Идти стало больно и неудобно. Они вернулись в нору. А наутро Конро вдруг так забоялся, что не захотел вылезать, а Конри не могла оставить братика. И они стали ждать, пока их найдут. Несколько раз Конри пыталась уговорить Конро выйти, но он только пищал, и она выходила сама, недалеко, только поймать какую-нибудь еду. Так они и сидели, пока их не разыскали.

Под конец рассказа Конро застенчиво придвинул Фридриху нарисованную им картинку. Оказалось, все это время он рисовал то, что говорила сестра, и справился замечательно. Изобразил кочку, покрытую пучками зелени, не забыл себя и Конри – смешных четвероногих козявок. Но больше всего места занимала сцена возле лестницы. Найдо на картинке фигурой напоминал Шварценеггера в лучшие годы, зубами – крокодила, а общим обликом – не то Сехмет, не то Бастет. Баррен – уродливый черный человечек – лежал с огромным, как сабля, ножом в груди, залитый таким количеством нарисованной крови, будто Найдо его выпотрошил.

- Звери… – пробормотал один из детективов, рассматривая рисунок. – Кого хочешь сожрут…

Касси вспыхнула, Фридрих открыл было рот, но Конри, хлопнув ресницами, широко улыбнулась и повторила свои недавние рассуждения касательно использования людей в качестве еды. Услышав эдакое из уст ангелоподобной крошки в розовом платьице, детектив побледнел и прикусил язык.

Парней, поймавших Найдо в подворотне, не нашли. Он их и разглядеть толком не успел. Нападавших было двое, один, кажется, мелькал в «Игни», а больше ничего конкретного Найдо сказать не мог. Очевидно, сбылись слова Фридриха насчет хэйтеров, брошенные в приватном кабинете клуба. Занятное совпадение, но не удивительное: по мнению Фридриха, это был лишь вопрос времени.

Маленькое приключение Найдо в Литлтауне тоже всплыло наружу, и объяснение оказалось самое простое. Фридрих, прикрывая тогда Найдо перед полицией, даже не солгал: дело действительно было в затмении. Найдо с работы ходил пешком, и чаще на четырех ногах, чем на двух: превращался, лишь немного отойдя от людных мест. Тем утром, так некстати, его и накрыло. Фридриха все еще слегка смущало расстояние, но причин сомневаться в словах Найдо у них не было.