Случай в Кошачьей Лощине (СИ)

- Конри, маленькая.

Пискнув, она превратилась. Фридрих привычно переставил пальцы: котята частенько перекидывались у него в руках. На первых порах ощущение изумляло до легкого шока, потом он приспособился.

- Дядя Фредди, лапа болит.

Из-под спутанной рыжей челки горели на миловидном личике продолговатые зеленые глаза с хищным желтым ободком.

- Приедем домой и вылечим, – пообещал Фридрих, наскоро осмотрев крохотную грязную ногу.

Ранка была небольшая: пара дюймов содранной кожи на пятке – но выглядела воспаленной. Скорее всего, шифтеры справятся с таким сами.

- Мы пить хотим, – добавила Конри. И тронула его за руку. – Прости, я тебя поцарапала. Я испугалась.

- У меня в машине есть вода, – сказал ей Фридрих и посмотрел на Найдо. – Конро цел?

- Да.

Конро превращаться не спешил. Сидел, съежившись, у Найдо на коленях, мелко трясся и моргал круглыми испуганными глазенками. Он, хоть и старший, всегда был до болезненности робким, в отличие от своей бойкой шаловливой сестры.

Фридрих держал девочку на руках и чувствовал, как с плеч упала если не гора, то хотя бы ее часть. Теперь надо было решить, как доставить всех к машине. Двоих детей он донести бы смог. Еще и Найдо в придачу – никак. Тем более что он не знал дороги.

- Ты как, Найдо? Дойдешь до машины?

Тот не ответил.

В результате детьми таки нагрузили Фридриха. Конри гордо устроилась у него на плечах и ехала верхом, время от времени пришпоривая его здоровой пяткой. Конро – все еще в зверином облике – продолжал вздрагивать, свернувшись клубком на сгибе его локтя. Фридрих еще и фонарик умудрялся держать. Найдо плелся впереди, периодически спотыкаясь на все четыре лапы. У Фридриха больше не было никаких сил за него беспокоиться, он просто перебирал ногами, вполуха слушая щебет Конри. Девочка болтала о каких-то играх, вкусных мышах, новом платье, но ни слова не проронила о своем опасном приключении. А Фридрих, оттягивая неизбежное, не рвался спрашивать. Может, потом, в машине… Он так устал, что радость при виде кадиллака была смазанной.

Найдо, превратившись, практически заполз на заднее сиденье и замер там, тяжело дыша и сглатывая. Фридрих сунул ему под бока детей, накрыл всю троицу пледом и налил Конри воды в пластиковый стаканчик. Конро от воды тоже не отказался: полакал из полного стакана, расплескивая половину на плед. Найдо на предложенную бутылку отвернулся.

Фридрих положил ему на прикрытые тканью колени пакет и попросил:

- Постарайся не отключаться. Я без тебя отсюда не выберусь.

Найдо промычал что-то утвердительное.

Около четверти часа в салоне стояла тишина, прерываемая только короткими указаниями Найдо. Конро спал. Конри тоже закрыла глаза, но вскоре зашевелилась.

- Найдо? – позвала она.

- Что?

- Ты скушал того дядю с ножом?

Фридрих закашлялся. Найдо спокойно ответил.

- Нет. Людей есть нельзя.

- Мама тоже так говорит, – согласилась Конри после короткого раздумья. – А еще она говорит, что нехорошо убивать то, что не будешь кушать. Ты не убил его? Он вернется?

Фридрих посмотрел в зеркало заднего вида и встретил взгляд Найдо.

- Нет, Конри, он не вернется.

- Он упал, когда ты его ударил, я видела. Ты его убил?

Молчание. Долгое и густое, как смола, как мед. Две маленькие янтарные бездны.

- Да, убил.

Не выдержав больного, измученного, но по-прежнему жесткого взгляда, Фридрих снова принялся смотреть на выпрыгивающие из темноты куски дороги. Ну вот. Что и требовалось доказать. Он знал это с самого начала, почему же так екнуло в груди? Знал, что так будет. Знал, что все только начинается… Как же хочется упасть, уснуть и проснуться, когда дело закончится. А потом взять билет на самолет и видеть эту пустыню разве что в кошмарах.

- Ты убил его, потому что он был плохой? – не отставала Конри. – И хотел обидеть меня и братика?

- Да.

- Я тебя люблю, – горячо заявила девочка.

- Я тоже тебя люблю.

К тому времени, как автомобиль подъехал к «Кактусу», все трое пассажиров спали. Конри и Конро проснулись, стоило Фридриху открыть дверцу. Найдо он разбудить не смог.

*

- И что теперь? – спросил Фридрих.

Он успел прикорнуть прямо на стуле в углу, но стряхнул дрему, как только Дональд, закончив возиться с капельницей, отошел от стола.

- Молиться, чтобы он не протянул лапы от всего, чем я его напичкал, – пробурчал доктор, протирая очки.

Фридрих кашлянул.

- А вчера ты боялся сделать ему противостолбнячный укол.

- Верится с трудом, – согласился Дональд. – Теперь слушай, что я тебе скажу. Если он, – кивок в сторону стола, – подохнет, лично я рыдать не стану. Но тебе он для чего-то нужен, и у тебя есть два… нет, три варианта. Первый, идеальный – ты находишь клинику, которая согласится его наблюдать, они минимум на неделю привязывают его к койке и отпускают только в сортир, и то медленно и осторожно.

Фридрих кивнул.

- Второй, желательный. Ты находишь тихое спокойное место, минимум на неделю привязываешь его к койке…

- …и отпускаю только в сортир, причем медленно и осторожно, – договорил Фридрих, снова кивнув. – Третий?

- Одной тварью на планете становится меньше.