Случай в маскараде

Заразу Олег подхватил на институтском собрании. Сделали трансляцию, запросто можно было остаться дома, не заболеть. Но он все-таки поехал, взял такси, чтобы не толкаться лишний раз в чумной толпе, и помчался, потому что заведовал в их институте секцией, был маленьким, но начальником и планировал кое-что обговорить с начальством повыше, что удобнее обсуждать глазами, полуулыбкой, движением бровей и губ. При личной встрече! Да, грант из фонда, который нужно было правильно распределить… но сейчас всё это уже не имело никакого значения. Его босс, сухопарый, лысоватый, полный кипучей энергии и чем-то смахивающий на прораба, Владимир Андреевич Шмаков, и заразил Олега. И еще одну сотрудницу. Все они были, конечно, без масок. Шмаков о том, что заразен, разумеется, не знал. Сам он выздоровел быстро, молодая сотрудница тоже отделалась трехдневным насморком, и только Олег увязал в болезни все глубже. Несмотря на тонны таблеток, которые проглотил по совету знакомого доктора, рекомендованного ему все тем же Шмаковым и лечившего Олега по скайпу. Таблетки неминуемо должны были снизить температуру. Они и снизили, но лишь на первые сутки. Потом столбик скакнул до тридцати семи, топтался там несколько дней и вот, на исходе второй недели, дернулся дальше, а сегодня утром прыгнул на тридцать девять и два. Дышать становилось все тяжелее. Он постоянно кашлял, захлебывался кашлем и все сосал, рассасывал проклятый этот шалфей.

Скорая приехала через обещанные полтора часа, веселые космонавты в белом быстро заполнили бумажки, послушали, как он кашляет, и велели собираться в больницу. Он хотел спросить, так ли это все-таки необходимо, и не стал. Инна помогла ему надеть пальто, ботинки кое-как зашнуровал сам, на улице было тепло, солнечно, и все же Олег обмотался шарфом и ткнул в карман шапку – непонятно, надолго ли, неясно, когда домой. Взялся за лямку рюкзака и тут же опустил: неподъемно.

– Что ты туда положила? – прошелестел он и тут же закашлялся. Высоченный, худой парень-медбрат легко подхватил эту тяжесть, и они двинулись из квартиры прочь. Олег все-таки задержался на миг в коридоре, бросил прощальный взгляд на кабинет, компьютер, книги, диван с кое-как наброшенным пледом – и вновь убожество того, что останется здесь после него, убожество по сравнению… да, да, с цветущей сложностью в нем, проткнуло его так резко и больно, что он застонал. Наткнулся на соболезнующий взгляд Инны. Отвернулся и пошел к лифту.

2

Его положили в отдельную палату. Высокая, застланная белоснежной простыней кровать с железной спинкой, стакан с кислородом на стене, прижатый к подоконнику узкий стол и ветхий шкаф из ДСП с одинокой пластмассовой вешалкой – ничего лишнего. За окном, занимавшим всю стену, плескался золотистый осенний пейзаж – росли деревья больничного парка. И никого. Ни кашляющих стариков-сталинистов, ни записных остроумцев, сыплющих анекдотами с бородой до земли, ни конкретных мужиков с тяжелыми взглядами – один. Неслыханное везение. Всё Инна. В скорой она бросила в фейсбуке клич: едем в такую-то больницу, нет ли у кого знакомых? Срочно! И сейчас же какой-то неизвестный Олегу Иннин приятель откликнулся, спросил, чем можно помочь. Инна написала про отдельную палату, врачей, и вот – результат. Немного совестно, конечно, но в свете грядущей смерти – не так уж.

От переезда, сидения в скорой, прохождения опроса Олегу стало хуже, снова жарко; преодолевая кашель, он кое-как переоделся в футболку, легкие спортивные штаны, лег на свою жесткую ровную кровать, сунул в нос трубочки с кислородом, забылся. Но был разбужен – медсестра с густой русой челкой и влажными серыми глазами над маской просила придвинуть ближе руку и все равно никак не могла поставить катетер; пришла вторая, пожилая, опытная, все сразу получилось. Он глядел на них сквозь дымку забытья и жара.

К вечеру Олег очнулся и понял, что чувствует себя намного лучше, почти совсем хорошо, температура явно упала, кашля не было. Он сейчас же поднялся, переложил в шкаф брошенные кое-как джинсы, свитер, зашел в свой отдельный туалет, обнаружил там даже душевую кабину с ездящей пластмассовой дверью и остался доволен. Тщательно почистил зубы, умылся. Подумал, что надо бы побриться, но отложил, решил поберечь силы. Снова лег, подключил кислород. Отделение шумело и кашляло там, за стеной: кто-то шумно шаркал, кого-то явно везли в палату, расхлябанная каталка звенела на весь коридор. За окном было уже совсем темно, он так и не успел как следует разглядеть, что там. Ничего страшного, завтра.