Случай в Семипалатинске

— Военная выручка. А тут еще Извольский начал давить на Мищенко, требовать Николкиной крови. Думал, получится как с Редигером, а налетел на боевого генерала. Павел Иванович министра иностранных дел послал подальше. А Рихтер, который непосредственно курирует разведку, прочитал донесения Лыкова-Нефедьева и телеграфировал мне. Выдающийся офицер с огромным кругозором, почему мы его маринуем в подпоручиках? Я объяснил и, воспользовавшись случаем, попросил не принимать поспешных решений. Так что можешь рассчитывать на помощь окружного штаба.

— У Николая был помощник из казахов, правая рука, — вспомнил Алексей Николаевич. — Надо с него начать.

— Ты имеешь в виду киргиза Ганиева?

— Да, Ботабай Ганиев. Правда, он казах, а не киргиз.

Снесарев замахал руками:

— Николай Алексеевич и меня затравил своими поправками. Какая разница? Главное, что он верный человек. Ганиев находится под арестом как возможный соучастник преступления. И вообще…

Подполковник вздохнул и посмотрел на сыщика своими прищуренными глазами:

— Вся разведывательная служба встала у нас в Джаркенте. Надо или срочно снять подозрения с подпоручика Лыкова-Нефедьева, или найти ему замену.

— Лучше снять подозрения, — заявил сыщик.

— Вот ты этим и займись, — Таубе поднялся, давая понять, что говорить больше не о чем.

— Погоди. Письма-то хоть дадите? По вашей линии. Кто сейчас губернатор в Семиреченской области? Твоего приятеля Ионова попросили вон?

— Увы. Он поссорился с Переселенческим управлением, которое отнимает земли у туземцев и раздает нашим пьяницам. В прошлом году был назначен новый губернатор генерал-лейтенант Покотило. Я его не знаю совершенно.

— Значит, к нему рекомендаций не будет, — констатировал Лыков.

— Из Ташкента напишут по моей просьбе, я им телеграфирую, — утешил его барон. — По линии МВД сам действуй. Как поедешь в Джаркент?

— Командировку мне никто не даст, но я возьму отпуск на полтора месяца для поправки здоровья. В голове после встречи с поленом гудит, и все такое… Ну, господа, пойду собирать вещи. Маршрут такой: сначала Ташкент, потом Верный и оттуда уже в Джаркент.

Таубе сказал, пожимая приятелю руку:

— Поспеши. Я позабочусь о том, чтобы в штабе округа сделали все как надо.

Снесарев добавил:

— По моей линии тоже все организуем. Запомните фамилию: Тришатный. Капитан, начальник разведывательного отделения штаба Туркестанского военного округа. Это непосредственный начальник Николая Алексеевича, умный и порядочный человек. Смело имейте с ним дело, он вашего сына в трудную минуту не бросит… Успехов вам!

Глава 14. Под палящим солнцем

Лыков второй раз в жизни прибыл в Ташкент. Первая поездка запомнилась невыносимой жарой и неустроенностью Закаспийской железной дороги. Она тогда доходила только до Самарканда, остальной путь Лыкову и его спутникам пришлось проделать в тряском тарантасе[41]. С тех пор прошло уже четырнадцать лет. Город мало изменился, разве что сыщик приехал туда по новой чугунке — из Оренбурга и сразу до места.

На вокзале его встретил Иван Осипович Скобеев, старый приятель и одновременно доверенный лесного имения. Он был уже в отставке, торговал лыковским лесом и чувствовал себя прекрасно. Сытая старость обеспечена, можно и пожить в удовольствие…

Узнав от сыщика, что Николай Лыков-Нефедьев попал в неприятности, Иван Осипович спросил:

— Чем я могу помочь? Старые мои знакомцы почти повывелись, пришло много молодежи. Но кое-кто еще при делах.

— У меня рекомендательное письмо к начальнику окружного штаба генералу Рихтеру. Где мне его отыскать?

— Июнь месяц. — Скобеев снял фуражку и погладил себя по лысине. — Все войска в лагерях. Рихтер тоже должен быть там.

— Завтра найдем его. А сегодня у меня есть одно дело.

Отставной полицмейстер кивнул:

— На кладбище поедете? Я так и думал. Когда жара спадет, возьмите мой экипаж. А пока давайте ко мне, я уж и баню натопил.

Иван Осипович жил в собственном доме на Воронцовской улице. Средства на покупку ему принесли комиссионные операции с лесом. Чуть не половина шпал двухтысячеверстного пути Оренбург — Ташкент была родом из варнавинского имения Нефедьевка… Отставник сошелся с женщиной, которой муж не давал развода. Спустя десять лет упрямец сжалился, и теперь супруги Скобеевы жили в законном браке. В их доме было хорошо и уютно. Меланья Федосовна накормила гостя русскими блюдами, он помылся в баньке и попросил у хозяина его выезд. Одноконные дрожки уже стояли у ворот. Кучером вызвался быть сам Иван Осипович.

— Сразу туда? — спросил он участливо.

— Нет, сначала в переулок Двенадцать Тополей.

В 1894 году в Ташкенте Лыков влюбился в офицерскую вдову Ольгу Перешивалову. И всерьез думал, что же он скажет Вареньке, когда вернется домой. Сумасшедшее счастье длилось недолго. Алексей Николаевич ввязался в опасную историю, и его пришли убивать. Но не убили, только контузили. А вот Ольгу поразили наповал. Все эти годы сыщик нет-нет, да вспоминал ее, живую, ласковую… Он регулярно пересылал Скобееву деньги, чтобы за могилой был надлежащий уход.