Случайная свадьба

Причина не имеет значения. Важны только факты.

Нэш взял ее за руку.

— Я уверен, нам будет хорошо вместе.

Мэдди попыталась примирить мужчину, который ночью страстно занимался с ней любовью, со сдержанным незнакомцем, который, предлагая выйти за него замуж, перечислил все ее достоинства и недостатки.

— Это не брак по любви, Мэдди, — тихо сказал он. — Не путай то, что происходило между нами прошлой ночью, с любовью. Просто это то, что происходит между мужчиной и женщиной. Иногда. Если им повезет. Это здоровое проявление желания, и только.

Он заложил ей за ухо выбившуюся прядь, и даже это легкое прикосновение вызвало у нее сладкое томление где-то внутри.

— Полагаю, у тебя романтические понятия о браке, но поверь мне: практический подход к заключению брака гораздо лучше, чем брак по любви, — сказал он.

Значит, он хотел, чтобы брак был лишен страсти, лишен эмоций? Ничего подобного она не могла обещать. Но сейчас было не время признаваться в этом. Она сложила руки и попыталась выглядеть серьезной. И достаточно неэмоциональной. Сердце ее учащенно билось.

— Так что ты на это скажешь, Мэдди Вудфорд? Выйдешь ли ты за меня замуж?

«Жизнь несправедлива», — думала Мэдди.

Она была несправедлива к ее бабушке, была несправедлива к маме, несправедлива к ней самой и ребятишкам.

Нэш по своей собственной воле сделал ей предложение второй раз. Он совершил этот поступок, а там уж как получится: либо брак будет удачным, либо ему придется вечно сожалеть об этом.

Она ухватится за свой шанс — и за этого мужчину — обеими руками.

Мэдди сделала глубокий вдох и произнесла судьбоносные слова:

— Благодарю вас, мистер Ренфру. Почту за честь принять ваше предложение.

— Отлично, — сказал он и поцеловал ей руку.

Ей хотелось, чтобы он поцеловал ее в губы, и она наклонилась вперед, подставляя их ему.

Но он поднялся на ноги и вынул из кармана записную книжку и карандаш.

— Я сделаю все необходимые приготовления, — сказал он.

Возможно, полноценные поцелуи тоже будут ограничены спальней? Мэдди решила, что это не имеет значения, лишь бы они не были вообще отменены.

Бабушка была бы довольна: это замужество вернет Мэдди статус, по праву принадлежащий ей если не по воспитанию, то по происхождению.

— Ну, — сказал Нэш, держа наготове записную книжку и карандаш, — кого я должен известить о нашей помолвке?

Мэдди задумалась.

— Никого, — сказала она наконец.

Ее единственные друзья жили в деревне, но она пока не знала, как они отреагировали на сплетни о ней.

Он нахмурился и взглянул на лежащее на столе неоконченное письмо мистеру Хьюму.

— Даже этого типа?

«Особенно этого типа», — подумала Мэдди.

— Даже его. Он не знает, где я живу, и я предпочитаю, чтобы он не знал о том, что я выхожу замуж.

— Но разве вы с ним не были помолвлены?

Мэдди покачала головой:

— Нет, никогда. Два года назад он просил меня выйти за него замуж, но я отказалась. Правда, он сказал, что его предложение останется в силе на неопределенный срок...

Нэш чуть помедлил, как будто хотел сказать что-то, но передумал и произнес совсем другое:

— Отлично. Значит, будет небольшая, тихая свадебная церемония, так?

Она кивнула.

— Ты предпочитаешь совершить церемонию бракосочетания в здешней церкви или где-нибудь в другом месте? В качестве альтернативы предлагается церковь Святого Георгия, фамильная церковь Элверли, на Ганновер-сквер в Лондоне или любая другая по твоему усмотрению.

— Я думаю, лучше совершить церемонию в деревенской церкви с преподобным Матесоном, сказала она.

По крайней мере тогда на бракосочетании будет хоть немного людей, которых она знает.

— Хорошо. Я позабочусь обо всем. Ты заканчивай упаковывать вещи и будь готова. Мы уезжаем сегодня во второй половине дня, как только я закончу кое-какие дела.

— Вы? — с неудовольствием воскликнул викарий, открыв дверь Нэшу. Его густые брови сердито сошлись на переносице словно две серые гусеницы. — Вы осмеливаетесь показываться здесь, когда стали причиной того, что бедная девочка...

— Я пришел, чтобы договориться о церемонии бракосочетания, — решительным тоном сказал Нэш.

— Вот как? Гм-м. В таком случае вам, наверное, лучше войти в дом.

Викарий провел Нэша в маленький уютный кабинет. На небольшом столе у стены лежали книги и письменные принадлежности, откуда-то снаружи доносились детские голоса. Наверное, у ребятишек была перемена.

— Это правда? — спросил викарий.

— Правда — что?

— Что вы брат графа Элверли. И наследник поместья сэра Джаспера Браунригга. Присаживайтесь, присаживайтесь, — брюзгливо добавил он, жестом предлагая Нэшу сесть в потертое кресло.

— Это правда, — подтвердил Нэш, усаживаясь в кресло, и скрестил ноги.

Уставившись на сапог Нэша, привязанный к ноге черными лентами, викарий раздраженно фыркнул.

— Полагаю, это последний крик моды у лондонских денди?

Нэш улыбнулся:

— Нет, эту моду изобрел я сам.

Викарий снова фыркнул.

— Значит, вы намерены узаконить браком связь с бедной девочкой и сделать из нее честную женщину?

— Она никогда не была бесчестной, — вкрадчиво сказал Нэш. — Никогда.

Густые брови викария взметнулись вверх: