Случайная тайна от олигарха

— Ты трубку не брала, — Давид смотрит на меня босую, без привычного пиджака и с Клоди на руках. — Я волновался. *Обменная карта беременной — это медицинский документ, который выдают при постановке на учет, отражая в нем информацию о течении беременности и состоянии здоровья беременной женщины: анализы, результаты диагностических исследований.

Глава 46

Мирьям Сладко зевнув, распахиваю дверцы большого двустворчатого холодильника в поисках сливочного масла. Глаза тут же буквально разбегаются от разнообразия и изобилия продуктов. Нижние полки под завязку забиты свежими овощами и фруктами. Верхние плотно заставлены прозрачными стеклянными лотками с готовой едой, которая судя по фольгированной эмблеме из дорогущего ресторана. Все так эстетично и возмутительно аппетитно пахнет, что слюнки текут.

Шикуете, Давид Мансурович! Классно, конечно, но я так отвыкла от всего этого. Сейчас мне кажется, что заказная еда на каждый день — это какая-то просто-напросто нерациональная трата денег. Прикусываю непроизвольно губу, рассуждая о том, как можно сэкономить, сварив самой первое и второе.

— Проснулась? Я уже хотел идти тебя будить, — хриплый голос Давида, заставляет буквально подпрыгнуть от неожиданности на месте. — Доброе утро, милая.

— Привет, — откликаюсь, пока карие, темные, как сам грех, глаза скользят от моих губ ниже к обнаженной шее. Инстинктивно сжимаю пальцами ворот тоненького кружевного халатика у горла, настороженно разглядывая так внезапно появившегося на пороге кухни хозяина дома. В темных, прямых, почти угольных волосах еще поблескивают капельки воды.

Наверняка только что из душа. На нем светлая рубашка, рукава которой закатаны до самых локтей и темно-серые зауженные брюки.

Выглядит как всегда безукоризненно. Черт, ну как можно быть таким красивым и стильным с самого утра?!

Непроизвольно думаю о своем виде. Сонные не накрашенные глаза, распущенные темные волосы, черным потоком спускаются шелковой рекой до талии. Щеки вспыхивают жарким румянцем. На его фоне я слишком домашняя, простая что ли… Почти негодую, разглядывая мужественное улыбчивое лицо. Не обращая внимание на мое недовольство, Давид расплывается в ответ в широкой обаятельной улыбке. Не могу ничего с собой поделать! Уголки губ, словно живя своей отдельной жизнью, приподнимаются в легкой ответной улыбке.

— Как спалось? — интересуется Давид, как ни в чем ни бывало, усаживаясь за стол. Наблюдаю краем глаза, как он кладёт недалеко от стеклянно графина с апельсиновым соком сотовый телефон с эмблемой надкушенного яблочка. Спохватившись, что уже с минуту молча пялюсь, словно загипнотизированная, на красивую форму его рук, поспешно отвожу взгляд и нехотя отвечаю на вопрос:

— Я… — резко закрываю холодильник, когда в помещении раздается предупреждающий о долго открытой дверце звук. — Так себе…

Так и хочется сказать: плохо, потому что без тебя.

Я не смею произнести подобное в слух. Наверняка это прозвучит обиженно или, не дай Бог, еще капризно. Ведь, к моему огромному удивлению и разочарованию, спать с женихом мы легли в совершенно разных спальнях. Так захотел Давид. Это было его решение. Я уверена, что все это из-за Лазарева. Он стоит между нами. Полночи я промаялась, ожидая, что он все же придет. Но этого так и не произошло.

Безжалостный!

Суетливо подхожу к плите и принимаюсь накладывать в тарелку овсянку. Мне не хочется продолжать эту тему. Пусть думает что хочет. В конце — концов, я же не виновата, что больше для него не привлекательна с этим животом. Конечно, я уже не такая стройная, как раньше и… — Знаешь, именно сейчас сбылась моя самая сокровенная мечта.

Оборачиваюсь, вопросительно приподнимая бровь. Звучит-то как!

— И какая же?

Мне и правда интересно. Что это?! Неужели это мой голос звучит так кокетливо и с придыханием? Чтобы хоть чем-то занять руки, несколько раз мешаю кашу в полностью прозрачной кастрюльке. Неожиданно понимаю, что не предложила завтрак Давиду. Поэтому, встав на цыпочки, тянусь за еще одной тарелкой, стоящей на полочке итальянского кухонного гарнитура цвета слоновой кости. Вздыхаю с досадой, когда ничего не выходит. Слишком высоко! Легкий ветерок приподнимает небольшие завитки возле шеи и моей руки касается прохладная ткань рубашки Давида. Сильные мужские пальцы ловко снимают со своего места тарелку и ставят ее на столешницу возле меня.

— Спасибо, — выходит глухо и растерянно.

Не могу никак сосредоточиться от близости Давида. Горячие сильные пальцы обхватывают меня чуть выше

талии, прямо под грудью, и я мгновенно покрываюсь мурашками. Инстинктивно откидываюсь на широкую мускулистую грудь. Эти объятия заставляют меня судорожно глубоко вдохнуть и мои легкие тут же заполняет будоражащий аромат кедра и чистого мужского тела.

Запах Давида…

Еле разлепив губы, шепчу:

— Ты так и не ответил.

Покрытый щетиной подбородок, трется о мою макушку, и я готова буквально замурлыкать вслух.