Случайность и необходимость

Прежде всего, в отношении свойств нейрона как интегратора сигналов, которые он может получать через синапсы от множества других клеток. Анализ показал, что по своим функциям нейрон очень напоминает интегрированные компоненты электронной вычислительной машины. Подобно последней, он способен выполнять все логические операции пропозициональной алгебры. Он может складывать или вычитать разные сигналы, учитывая их совпадение во времени; он может изменять частоту сигналов, которые передает, в соответствии с амплитудой сигналов, которые получает. На самом деле ни одному унитарному компоненту, используемому в современных компьютерах, не под силу столь разнообразные функции. Хотя аналогия между кибернетическими машинами и центральной нервной системой впечатляет, необходимо отметить, что в настоящее время параллель ограничивается низшими уровнями интеграции: например, начальными стадиями сенсорного анализа. Высшие функции коры головного мозга, выражением которых является язык, по всей видимости, ускользают от подобного подхода. В связи с этим читатель может спросить: дело в «количественном» (более высокая степень сложности) или «качественном» различии? На мой взгляд, это бессмысленный вопрос. Ничто не подтверждает предположение о том, что базовые взаимодействия на разных уровнях интеграции по своей природе различны. Но если бывают случаи, когда применим первый закон диалектики, то это, несомненно, один из них.

* * *

Функции центральной нервной системы

Развитость когнитивных (т. е. познавательных) способностей человека и многочисленные способы применения, которые он им находит, настолько затмевают все остальное, что мы забываем о главных функциях, выполняемых мозгом в царстве животных (к которому принадлежит и человек). Эти функции могут быть определены следующим образом:

1) контроль и координация нервно-мышечной активности в зависимости от сенсорных сигналов;

2) хранение в виде генетически детерминированных элементов нейронной сети более или менее сложных программ действий и их запуск в ответ на определенные стимулы;

3) анализ, отсеивание и интеграция сенсорной информации с целью получения представления о внешнем мире, адаптированного к специфическому поведению животного;

4) регистрация значимых событий; группирование этих событий в классы в соответствии с их аналогиями; ассоциирование этих классов в зависимости от совпадения или последовательности составляющих их событий; обогащение, уточнение и расширение врожденных программ путем включения в них этого опыта;

5) воображение, то есть представление и симулирование внешних событий и программ действий самим животным.

Первые три функции выполняются центральной нервной системой организмов, которые обычно не причисляются к высшим животным, например членистоногих. Наиболее сложные врожденные программы действия мы встречаем у насекомых. Сомнительно, чтобы у этих животных функции, описанные в пункте 4, играли существенную роль[64]; с другой стороны, они вносят важнейший вклад в поведение высших беспозвоночных, таких как осьминог[65], и, конечно же, в поведение всех позвоночных.

Что касается «проективных» функций, описанных в пункте 5, то они, по всей вероятности, являются прерогативой высших позвоночных, возможно, только млекопитающих. Впрочем, здесь мы наталкиваемся на барьер сознания; хотя мы обнаруживаем внешние признаки этой деятельности (например, сновидения) только у наших ближайших родственников, не исключено, что в действительности они присутствуют и у других видов животных.

Анализ чувственных впечатлений

Функции 4 и 5 – когнитивные, в то время как функции 1, 2 и 3 – исключительно координирующие и репрезентативные. Только функции, описанные в последнем пункте, могут порождать субъективный опыт.

Согласно пункту 3, анализ центральной нервной системой чувственных ощущений дает обедненный и искаженный образ внешнего мира; своего рода резюме, в котором акцент делается исключительно на том, что больше всего интересует животное в соответствии с его специфическим поведением. (По сути, это «критическое» резюме, причем данный термин следует понимать в кантовском смысле.) Эксперимент подтверждает это наблюдение. Так, анализатор, расположенный за глазом лягушки, позволяет ей видеть движущуюся муху (то есть черное пятнышко), но не муху, которая неподвижна[66]. Как следствие, лягушка ловит добычу только в полете. Мы должны подчеркнуть, и электрофизиологические исследования это доказали, что подобное поведение никоим образом не свидетельствует о том, что лягушка вообще не видит неподвижное черное пятнышко, поскольку у него нет признаков пищи. Изображение неподвижного пятнышка, конечно, регистрируется на сетчатке ее глаза, но не передается дальше, ибо систему может возбудить только движущийся объект.